Этьенн Бонно де Кондильяк

В трактовке сущности нравственности и ее происхождения Кондильяк разделяет взгляды большинства «философов». Размышляя над своими потребностями и интересами, говорит он, люди рано или поздно начинают понимать, что им необходимо помогать друг другу, а также придерживаться ряда других правил поведения, соблюдение которых необходимо в их интересах, для их общего блага. Придя к такому выводу, люди дают друг другу «взаимные обязательства. Они приходят к согласию насчет того, что будет позволено или запрещено, и их соглашения становятся законами, которым должны подчиняться их поступки; и здесь-то и берет начало нравственность» (там же, 467). Но, подчеркивает философ, установление принципов нравственности посредством соглашения не означает их произвольности. Правда, существует много моральных норм, которые произвольны, так как при их установлении не считались с требованиями природы. Но есть и подлинные нравственные законы; они тоже «наше творение, потому что именно мы заключили соглашение; однако не мы одни это сделали — вместе с нами их создавала природа, она диктовала их нам, и не в нашей власти было сделать их другими. Так как потребности и способности человека даны (природой. — В. Б.), даны и сами законы…»(16, 3, 209). Хотим ли мы этого или не хотим, мы вынуждены поступать так, как этого требуют наши правильно понятые потребности и способности, и избегать поступков, им противоречащих, если мы этого не делаем, мы бываем наказаны «самой природой». Источник нравственности — природа, «естественный закон» (см. 16, 2, 467) и человеческий разум, постигший веления природы. Так как люди верят в бога, они думают, будто устанавливаемые разумом (побуждаемым к этому природой) моральные нормы происходят от бога, будто нравственные «законы, предписываемые нам разумом, — это законы, которые дал нам сам бог…» (там же). То истолкование нравственности, которое дает Кондильяк, показывая иллюзорность мнения верующих, само является, конечно, идеалистическим, но, как и этические взгляды других просветителей, оно носит отчетливо буржуазный характер и направлено против традиционной этики феодально-абсолютистского общества.

Говоря о том, что и в прошлом, на протяжении всей истории, и в настоящее время умами людей владеют предрассудки и заблуждения, Кондильяк именно в этих предрассудках и заблуждениях видит основную причину всех бедствий, от которых страдает человеческое общество. Все эти заблуждения, согласно философу, имеют одно и то же происхождение, все они равным образом следствие привычки пользоваться словами до того, как было определено их значение, или даже до того, как возникла потребность в их определении. Своевременное и точное определение значения слов объявляется Кондильяком чудодейственным оружием, сметающим все препятствия на пути к счастью человечества. Средством же, способным разрешить все политические, социальные, этические и иные проблемы, заставляющие глубоко страдать людей, Кондильяк, как и все «философы», считает просвещение, разрушающее предрассудки и вооружающее людей знаниями.

Особенно ярко идеалистический характер взгляда «философов» на общественную жизнь проявляется в их теории о просвещенном государе. «Хорошая книга, тронувшая сердце великого государя, — писал Гольбах, — может стать могущественной причиной, которая с необходимостью повлияет на поведение целого народа и счастье известной части человечества» (5, 235). Кондильяк тоже был убежден, что просвещенность монарха, его умение следовать советам ученых и специалистов имеют решающее значение для обеспечения благоденствия страны. В этом отношении он разделяет позицию всех просветителей.