Этернум

–Сейчас мы с вами поднимемся на мостик, энсин Бернович, и проведем тщательную проверку всех подсистем корабля, – четко озвучил дальнейшие планы старпом, – перед тем, как отправится на осмотр судна, я запустил экспресс-сканирование, и по моим подсчетам, оно завершилась около часа назад, но результаты до сих пор не поступили на мой коммуникатор. Вы, наверное, уже успели заметили, что сбой в работе ключевых узлов «Этернума» носит избирательный характер? Многое продолжает функционировать в обычном режиме, и это большая удача, что сбой не коснулся жизнеобеспечения, но нам по-прежнему неизвестно, что случилось со связью и навигационным блоком, и я не могу объяснить, почему абсолютно по всему звездолету бездействуют биометрические сканеры. Я свободно перемещаюсь между палубами на турболифтах, но телепортация при этом невозможна даже в пределах корабля – программа управления выдает критическую ошибку и не реагирует на командные коды. И я перечислил вам лишь те аспекты, о которых мне доподлинно известно, более точную информацию о состоянии «Этернума» мы получим только после проверки. Я поставил в приоритет безопасность экипажа, и решил сначала обойти все отсеки корабля и убедиться, что среди членов команды нет нуждающихся в медицинском вмешательстве, а уже потом вплотную заняться диагностикой неполадок. Теперь нас двое, и это несколько упрощает задачу, но, как и я говорил ранее, разделяться нам не стоит, по крайней мере до того момента, пока мы не восстановим хотя бы внутреннюю связь. Бластер и коммуникатор при вас?

–Да, сэр, – предварительно ощупав себя с головы до ног, подтвердила наличие полной экипировки я, но следующий вопрос Рэнда вновь пробудил во мне приутихшие было комплексы.

–Про коммуникатор спрашивать смысла не вижу, а вот как насчет оружия? Насколько уверенно вы им владеете? – осведомился коммандер, но на этот раз в ультрамариновой синеве его круглых, глубоко посаженных глаз не промелькнуло и тени эмоций, а пронзительно-желтые треугольники зрачков лишь дополняли эту ледяную безучастность.

–Я прошла обязательную предполетную подготовку и успешно сдала все необходимые тесты, – холодно ответила я и с неведомо откуда взявшимся вызовом добавила, – или вы полагаете, что офицеров Административного Корпуса не учат обращаться с бластером?

–Простите, энсин, у меня и в мыслях не было подвергнуть сомнению уровень вашей боевой подготовки, – довольно неуклюже солгал старпом, заметно обескураженный моей неожиданной дерзостью, – я лишь хотел напомнить вам, что в нынешней ситуации мы можем столкнуться с чем угодно, и от вашей меткости и быстроты реакции, возможно, будет зависеть не только ваша собственная жизнь, но и судьба всего экипажа «Этернума». Не теряйте бдительности, смотрите по сторонам, и немедленно докладывайте обо всем, что покажется вам странным или подозрительным. Не забывайте, мы не знаем, с чем имеем дело, не знаем, где находимся, не знаем, повреждены ли двигатели, и способен ли наш корабль продолжать полет. И самое главное, мы не знаем, что с командой, и как долго они могут оставаться в таком состоянии без вреда для здоровья. Идемте, энсин Бернович, вы нужны мне на мостике.

В замкнутом пространстве турболифта я чувствовала себя особенно дискомфортно, и хотя коммандер Рэнд являл собой канонический образец невозмутимости, мне не переставали мучить угрызения совести за свой недавний выпад. Понятно, что старпом не ставил цели меня обидеть, а если его слова так больно задели меня за живое, это уже были мои сугубо личные проблемы, причем, ничтожно малые в сравнении со случившимся на «Этернуме».

–И вы меня простите, сэр, – после череды душевных терзаний я заставила себя принести ригорцу извинения, и, быть может, это было чисто субъективным ощущением, но, по-моему, обстановка слегка разрядилась. Рэнд коротко кивнул, и у меня чуть отлегло от сердца, однако, когда через мгновение створки дверей турболифта бесшумно разъехались, и мы оказались на мостике, я снова впала в панику и рефлекторно зажмурилась. Постепенно до меня дошло, чего я так сильно испугалась, и мне пришлось мобилизовать всё свое мужество для того, чтобы опрометью не броситься обратно в кабину.