Эти бессмертные

— И ты оказался куда более удачным плодом, несмотря на беспородное происхождение. Жаль, что ты не обладаешь магическими способностями.

— Благодарю, повелитель, — сказал Флетчер. — Третьим воителем является…

Людвиг заметил, что ему становится все труднее сосредоточиться на словах мастера расчетов. До него постепенно начало доходить, что происходит. Карьера сэра Людвига продолжается, безземельный воитель вот-вот станет бароном. Это очень достойный результат, недостаточно достойный, чтобы войти в легенду, но все же вполне достойный. Барон имеет замок, не такой большой и роскошный, как у графа Хортона, но все же замок, а не просто деревянную халупу, барона называют повелителем тринадцать воителей, сто рабов и десять тысяч холопов, барон творит над ними суд и расправу, держит в своих руках нити их жизни и смерти. Имя барона навечно заносится в родовую книгу, барон имеет право дать жизнь двум благородным детям от благородных матерей. А ведь Людвиг станет бароном, не успев достичь тридцатилетнего возраста, за последние четыре столетия во всем королевстве не было ни одного подобного случая. Пожалуй, так можно и в легенду попасть, причем без помощи демона, который пока не проявил никаких необычных способностей, кроме забавного, но никому не нужного таланта замечательно драться без оружия. Он, правда, еще умеет гасить в бою чувство боли…

— Людвиг, ты спишь? — донесся до сознания Людвига голос лорда.

Людвиг встрепенулся и смущенно произнес:

— Не смею молить о прощении моего повелителя. Я задумался.

— Задумался — это правильно. Что скажешь, Людвиг, леди Нония достойна избежать зачистки или нет?

— Не смею молить о прощении… — начал Людвиг, но лорд Хортон его перебил:

— Не спи, Людвиг! Не теряй бдительности и сосредоточенности, в ближайшие дни они пригодятся тебе как никогда. Задумывайся лишь о том, что важно в данный момент, а досужие мысли оставляй на будущее. Впредь не разочаровывай меня, Людвиг, я не хочу тебя наказывать. Флетчер, повтори все, касающееся леди Нонии.

Людвиг сосредоточился и стал слушать. Ему было немного стыдно.

9

Совещание затянулось. Когда Людвиг и Флетчер покинули кабинет графа, день клонился к вечеру. Хортон откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул. Тяжелый выдался день, а что еще ждет впереди…

Проводить зачистку всегда тяжело, а когда к этому нет никаких оснований, тяжело вдвойне. Если подходить к вопросу чисто формально, Хортон преступил закон, приказав Флетчеру начать реализацию плана полной зачистки. Нельзя убивать людей без веских причин, а желание избежать заслуженной кары за другое нарушение обычаев никак нельзя назвать веской причиной. И не важно, что ты не пытаешься спастись сам, а выводишь из-под удара судьбы возлюбленного эфеба, ставшего для тебя ближе родного сына, это совершенно не важно.

С другой стороны, Людвиг не виноват, что его господин увлекся неведомой магией и переоценил свои силы. Людвиг никогда не стремился превзойти силой своего сюзерена, не пытался взобраться по пирамиде бытия выше, чем предначертано наследственностью и судьбой. Когда было необходимо, Людвиг спрямлял изгибы на пути своей судьбы, но он не пытался повернуть этот путь совсем в другую сторону, перешагнуть через край дороги и ступить на девственную неизведанную землю. А вот Хортон попытался, и, похоже, неудачно.

Начиная работать с книгой Эльдара, Хортон прикинул, сколько попыток призвания демонов он сможет гарантированно сделать до того, как сведения о неведомой магии, творимой в Муралийском Остроге, достигнут ушей герцога Хина. Получилось три попытки. Хортон решил, что этого хватит, что можно рискнуть, и, похоже, зря решил. Пока еще непонятно, что, в конце концов, получится из третьего демона, но это будет явно не то, чего ожидал Хортон. А значит, пора готовить пути отхода, не для себя, это уже невозможно, но хотя бы для тех, кто дорог и любим. Как это ни печально.

В мире, откуда пришел демон, все не так. Там есть специальное слово «прогресс», означающее, что сотни тысяч магов (но при этом отнюдь не воителей) беспрерывно изучают ту ненормальную, вывернутую наизнанку магию, которой пропитан тот мир. И когда кто-то открывает неизвестный ранее закон мироздания, его не подвергают преследованиям, а, наоборот, окружают почетом.

Понятно, отчего так происходит. Не оттого, что на родине демона люди смертны, это тоже важно, но здесь это не главное. Главное — что на родине демона сила армии измеряется не силой предводителя, а количеством бойцов. В это трудно поверить, но если заставить себя принять как данность, что сто холопов технически способны лишить жизни своего повелителя…