Эти чертовы мужья! Эти чертовы жены!

Я по характеру человек не скандальный. С детства привыкла, что у нас дома мир и покой, родители никогда не повышали голоса ни на нас с братом, ни друг на друга. Валера тоже не любит ссориться. Но он человек гораздо более жесткий, чем я. Поначалу я думала, что так и надо — ведь он мужчина. Когда случались трения, я всегда старалась уступить, соглашалась, не перечила. Муж говорил, что ему нравится моя мягкость, уступчивость.

Но последнее время мы все больше отдаляемся друг от друга. Мне больно это сознавать, я хотела бы, чтобы мы были близки, как прежде. Я не могу относиться к этому спокойно. Мне кажется, что если я пущу все на самотек, то Валера решит, что он мне безразличен. Но когда я пытаюсь выяснить, в чем же дело, он раздражается, а однажды даже накричал на меня: «Отстань! Ты надоела мне своими причитаниями!» — и ещё много обидных слов. Я ушла в детскую и проплакала весь вечер, а муж даже не заглянул ко мне. Только перед сном он сказал мне: «Прости». Я, конечно, простила, но осадок остался. Потом тоже не раз бывало, что муж раздражался, правда, уже не говорил таких резких слов. Но раньше я его не раздражала. Почему же сейчас он стал таким? Может быть, у него есть другая женщина, поэтому со мной он так себя ведет?»

Потом я пригласила на консультацию её мужа. Как это нередко бывает, он тоже испытывал подспудное чувство вины, но как и многие мужчины, гасил его в себе, но невольно оно прорывалось в его раздражении.

Дело в том, что у Валерия сложилась очень сложная ситуация. Он занял крупную сумму, чтобы закупить товар для своей фирмы. О том, что бизнес у нас «грабительский» и криминальный знают все, но каждый надеется, что его минует чаша сия. Типичная история — Валерий оплатил партию товара и отправил его партнерам на нескольких трейлерах. По дороге их остановили какие-то криминальные личности и полностью выпотрошили. Валерий подозревал, что все это подстроено партнерами — они знали, что колонна трейлеров поедет по Минскому шоссе, знали время отправки. Но доказательств у него нет. Партнеры требуют вернуть задаток, который они ему проплатили, а он пока не решил, что ему делать. Милиция отнеслась ко всему формально, надежды найти концы весьма сомнительны. Над ним висит большой долг, и он не может занять у других людей, потому что ему нечем отдавать. Валерий все ещё надеется, что удастся выяснить причастность партнеров к ограблению, и добиться, чтобы они заплатили оставшуюся сумму или вернули товар. Он нанял частных детективов, сам ездил к партнерам, пытался и убедить, и припугнуть. Вот в такую непростую ситуацию он попал и пытается решить её уже почти год, но безуспешно. Вернуть долг от него пока не требуют, но когда-то же надо его отдавать!

В прошлом у него тоже было несколько неудачных финансовых операций, из-за чего ему пришлось уйти из фирмы, в которой он работал, и Валерий создал свою, надеясь работать на свой страх и риск. Все вместе породило сомнения, есть ли у него призвание к бизнесу, хотя по характеру он человек довольно решительный и самостоятельный. Но вернуться на работу по специальности Валерий не хочет — по образованию он инженер. В бизнесе, по его мнению, есть хотя бы перспектива.

Раньше у него дела складывались неплохо, и семья ни в чем не нуждалась. Он и сейчас надеется, что рано или поздно найдет выход из ситуации. Но все это его тяготит.

К тому же, он ничего не рассказывал жене о своих трудностях. Валерий уверен, что это его мужское дело, его личные проблемы. Ирина, по его мнению, женщина ранимая, болезненно переживает всякие пустяки, и навесить на неё свои трудности он не хочет. Она заговаривала о втором ребенке, Валерий тоже хочет дочку, но не уверен, сможет ли полноценно содержать семью, когда Ирина после родов будет сидеть с двумя детьми.

Сам он уже понял, что его «страусиная политика» отрицательно сказывается на взаимоотношениях с женой. Она выглядит подавленной, несчастной, часто втихомолку плачет, стала плохо засыпать, ночью иногда сидит подолгу на кухне и курит сигарету за сигаретой. Валерий считал, что «добавить» ей ещё переживаний и тревоги за его судьбу — не по-мужски. Да и не хочется ему выглядеть в глазах жены неудачником, «лохом», которого так легко «кинули».