Эти двадцать убийственных лет

Речь в книге идет в основном о геноциде евреев во Вторую мировую войну и о том, что этот геноцид превращен теперь в заглавный и чуть ли не единственный. «Геноцид не является больше историческим эпизодом, подлежащим изучению в тех особых условиях, в каких происходило это событие, – замечает автор. – Он стал грехом мира против евреев, несмываемой виной, за которую каждый христианин должен был бы просить прощения каждодневно, он стал центральным ядром истории XX столетия. Благодаря такой исторической перспективе о любой стране и любом учреждении должно судить по их роли в этих событиях – так что в конце концов они, рано или поздно, оказываются на скамье подсудимых».

«Парадоксальным образом, – продолжает автор, – опасность нового антисемитизма наличествует именно в этом страстном стремлении нетерпимого еврейства КОНФИСКОВАТЬ ИСТОРИЮ, замораживая «иерархическую» важность событий и их значение… За всякой попыткой конфискации истории неизбежно следует другая, порой с противоположным знаком».

И – делает заключение:

«Трудно представить себе, чтобы геноцид евреев во время Второй мировой войны мог быть забыт или бы недооценивался. Но и геноцид, как любое другое событие в истории, неизменно представляет собой сумму какого-то числа, в данном случае особо завышенного, индивидуальных ответственностей и исторического контекста… Имеет место… подразумеваемое убеждение, что геноцид евреев есть нечто большее, чем факт истории, а – коллективная вина некоторых наций и некоторых религиозных культур. Но именно в этой концепции «коллективной вины» скрывается один из самых губительных ингредиентов любого расистского феномена».

С выводом этим трудно не согласиться.

Выходит, что из своей национальной беды евреи сделали бизнес. Германия, как страна, попустившая Гитлеру, до сих пор платит государству Израиль в качестве контрибуций огромные деньги. Хотя при Гитлере такого государства еще не существовало. Славянским государствам за геноцид на оккупированных территориях Германия не платит. Швейцарские банки в минувшем году «страха ради иудейска» сдались и вынуждены будут возвращать деньги, владельцев которых нет в живых. Это исключение сделано опять-таки лишь для евреев. На днях газета «Труд» сообщила, что германские концерны «с прошлым» вынуждены выплачивать многомиллионные компенсации рабочим, чей труд принудительно использовался в годы войны. Но как, кому выдаются марки? На фирме «Сименс», к примеру, надрывались 60 тысяч согнанных из оккупированных стран, а компенсации получили две тысячи. Евреи. То же самое на других предприятиях.

Ну можете вы себе представить, чтобы русские, больше всех пострадавшие от Гитлера, добились бы для себя исключительного права на выплаты за жертвы и страдания своего народа? Напористости не хватает? Но напористости потому и не хватает, что мы не считаем себя лучше всех. Совести хватает. Опять утверждается, возвращается на круги своя: есть избранный народ и есть прочие народы, гои, с которыми можно не считаться.

Так от кого же, спрашивается, исходит угроза фашизма? Кто являет явные признаки расизма, радикализма, экстремизма, нетерпимости, говорит о своем превосходстве, считает себя неприкасаемым, не знает меры в своих притязаниях?

«Письмо к другу-еврею» С. Романо вызвало в Италии громкую полемику. Авторитетнейший журналист И. Монтанелли (он не раз выступал против антисемитских выпадов, и авторитет его не подвергается сомнению и среди итальянских евреев) писал в газете «Коррьере делла сера»: «Увы, дорогие друзья-евреи. Даже если бы оказалось обоснованным обвинение в адрес всего христианского мира – что не соответствует истине – в коллективном сообщничестве за геноцид, не только могла бы возникнуть, но и возникает реальная опасность выкапывания громадной пропасти между двумя мирами, христианским и еврейским, – пропасти, которая не может не стать предпосылкой новых гонений…»

Не приведи, Господи! Но приведи, Господи, тех, кто неразумно вызывает эту опасность, к пониманию, что все мы живем в хрупком и все более ненадежном мире, где никому не следует преувеличивать свою силу и рассчитывать на безнаказанность.

Январь 1999 г.

Рубеж горя и беды или все-таки надежды?

Виктор Кожемяко: Дорогой Валентин Григорьевич, всегда большая радость встретиться с вами. И каждый раз об очень многом хочется вас спросить и от вас услышать. Мы беседовали год назад, а теперь 1999-й уже ушел в историю. Год двухсотлетия Пушкина, столетия Леонида Леонова и Андрея Платонова, 175 лет исполнилось Малому театру, в связи с двумя юбилейными датами – рождения и смерти – вспоминали Василия Шукшина…