Эти двадцать убийственных лет

Вот мы с вами заговорили о Рязанове, о том, почему талантливые прежде мастера, прославившие свои имена, пускаются на обыкновенную поделку. Сознательно или не отдают себе отчета, что делают? Повторюсь: я считаю, что сознательно. Тридцать, сорок, пятьдесят лет назад работать в искусстве спустя рукава, в прохладцу, а уж тем более с издевкой к зрителю, слушателю, читателю было просто невозможно. Уровень искусства был высокий. Страна крепилась воедино, мне кажется, не столько пропагандой, сколько им, искусством, а в широком смысле – запасами народной и духовной культуры. Чтобы прославиться, стать известным и любимым мастером, надо было талант свой положить на алтарь Отечества, а не торговать им, как теперь, на рынках сбыта. Поэтому так много тогда появилось ярких имен в кино, театре, музыке, литературе, поэтому при множестве своем им было не тесно и славы хватало на всех. Как ни трудно пробивались к главным своим работам Шукшин и Вампилов, но ведь пробились и обессмертили свои имена.

И вот теперь, в новой России и новом искусстве, Лунгину надо было прежде изгадить русского человека в «Мертвых душах», чтобы затем (вот уж воистину из Савла в Павла) догадаться выйти на приличествующую русскому кинорежиссеру дорогу. А многие настолько обрадовались этому преображению, этому возвращению блудного сына, что рядовой и натужный его «Остров» с восторгом приняли за шедевр. Можно ли представить, чтобы подобную «кувырколлегию» позволил бы себе Шукшин? Да и «кувырколлегию» Эльдара Рязанова Василий Макарович не позволил бы себе, до боли, до слез (и это в каждом его фильме) любя свой народ и понимая, что дешевками его, народ свой, кормить неприлично.

– Песни, музыка последнего двадцатилетия нашей жизни – тема особая. Вы правы: какое время, такие и песни. Очень верно! Настало время, которое, судя по всему, хороших песен родить не может. Эфир захламлен мусором. Это определение выдающегося русского композитора Тихона Николаевича Хренникова: мусор! И сплошь зарубежная музыка, зарубежные исполнители, зарубежные (англо-американские в основном) тексты… Русскую песню и русскую музыку в России теперь почти невозможно услышать – вот до чего мы дожили.

Могли бы хоть к Новому году в виде подарка подготовить несколько русских телепрограмм? Нет, где там! На экране – «Новый год в стиле «АВВА». Популярная шведская группа семидесятых годов, перепетая частично на том же английском, а частично на русском. «Мани, мани, мани», то есть «Деньги, деньги, деньги»: у кого, объясняют, мани есть в кармане, тот и счастлив, а мани эти самые – «у крутых парней».

Знаете, мудрые китайцы говорят так: если в стране громко звучит чужая музыка, эта страна близка к гибели. А у нас чужая музыка, и почти только она, заглушая все, звучит уже не один год. Что вы можете на это сказать?

– Мы с вами не в первый раз заводим этот разговор. И напоминаем, должно быть, дятлов, которые долбят одно по одному, одно по одному. Но что же делать? Ведь мы не можем не замечать, с каким рвением исчужают Россию, и она отчаливает от родных берегов все дальше. У Есенина «Отчалившая Русь», а мы и Русью уже не можем назвать свою Родину – и совсем не потому, что мы многонациональная страна, а потому, что почти ничего от Руси не остается.

Последний Новый год в этом смысле не явился исключением – он был особенно откровенным подтверждением этого правила, этого убывания.

Но ведь «диверсанты» и не скрывают себя, не находят нужным прятаться, вся их кипучая деятельность на виду. Они окопались на радио, TV, в министерствах, запаслись охранными грамотами от власти и закона. Сегодня «АВВА» с «мани, мани», завтра этот «кукиш в кармане», который выдается за необходимую нам духовную пищу, станет еще безобразней. Ведь отныне это не разовые исполнения, это декада, а завтра будет месячник, чтобы наверняка подхватили, как жвачку, и терзали до умопомрачения.