Эти гениальные птицы

Как известно, лишь несколько видов животных успокаивают других в стрессовой ситуации, среди них человекообразные обезьяны и собаки. Недавно в этот список были добавлены азиатские слоны, которые, как показало исследование, могут утешать расстроенного сородича, нежно поглаживая его по голове или засовывая свой хобот ему в рот — своеобразный эквивалент объятия у слонов.

Не так давно Томас Бугниар и его коллега Орлайт Фразер решили выяснить, есть ли у воронов подобная форма поведения в отношении партнеров и товарищей, ставших жертвами конфликта. Испытывают ли вóроны сочувствие к жертвам после агрессивного конфликта? Утешают ли их?

Утешение представляет особый интерес, говорят исследователи, «поскольку подразумевает существование когнитивно сложной степени эмпатии, известной у людей как „сочувствие“». Чтобы утешить жертву, прежде всего нужно признать ее страдания, а затем попытаться облегчить их с помощью соответствующего поведения. Это требует чувствительности к эмоциональным потребностям других индивидов — качество, которое ранее считалось присущим только людям и их ближайшим родственникам — шимпанзе и бонобо.

Ученые сосредоточились на группе из 13 молодых воронов. Прежде чем образовать пару и осесть на своей территории, вóроны живут большими стаями, где создают множество дружеских связей. В любой социальной группе возникают конфликты, и молодые вóроны — не исключение. Как правило, такие драки, особенно среди членов семьи, сводятся к мелким стычкам с несколькими взаимными клевками. Но драки между незнакомыми птицами, а также между членами разных семей за гнезда, партнерш, еду и территорию могут быть продолжительными и смертельными.

На протяжении двух лет исследователи внимательно наблюдали за 152 стычками между молодыми вóронами, фиксируя личность агрессора, жертвы и свидетелей — членов стаи, находившихся достаточно близко, чтобы видеть конфликт. Они также оценивали стычку как умеренную (если там было больше крика и угроз, чем действий) или интенсивную (если одна птица наскакивала на другую, преследовала ее и сильно клевала). Затем в течение десяти минут после каждой стычки они регистрировали все акты агрессии или, наоборот, аффилиации с жертвами. К своему удивлению исследователи обнаружили, что в течение двух минут после интенсивной драки ее свидетели пытались утешить жертву конфликта. Другой ворон — как правило, партнер или товарищ — садился бок о бок с пострадавшим, чистил ему перья, соединялся с ним клювом или осторожно касался клювом его тела, издавая низкие, урчащие «успокаивающие» звуки. Скептики утверждают, что таким образом птицы просто пытаются уменьшить внешние признаки стресса у своего партнера или товарища. Но авторы исследования предполагают, что утешающее поведение воронов может проистекать из понимания чувств других индивидов. Эти открытия, пишут они, являются «важным шагом на пути к пониманию того, как вóроны управляют своими социальными отношениями и компенсируют издержки общественной жизни. Кроме того, они предполагают, что вóроны способны реагировать на эмоциональные потребности других».

ТЕПЕРЬ о способности птиц переживать горе: услышав недавно новость о том, что ученые наблюдали «похоронную церемонию» у калифорнийских кустарниковых соек, я вспомнила случай, свидетелем которого стала несколько лет назад. На лужайке недалеко от моего дома краснохвостый сарыч схватил голубую сойку, и вокруг него тут же собралась целая стая ее сородичей. Бедная птица вертелась в когтях ястреба, а другие сойки пронзительно кричали и стаей атаковали злодея, который, казалось, не обращал на переполох никакого внимания. Тяжело взмахивая крыльями, он улетел прочь со своей добычей.

Но эти «похороны» были совсем другими. Тереза Иглесиас и ее коллеги из Калифорнийского университета в Дэвисе решили узнать, как кустарниковые сойки могут реагировать на присутствие уже мертвого сородича. Исследователи положили мертвую сойку на видное место в районе кормежки остальных и стали наблюдать, что произойдет дальше. Первая сойка, увидевшая мертвую птицу, издала душераздирающий крик тревоги. Кормившиеся поблизости сойки перестали есть и стали слетаться к мертвой птице, образуя все более многочисленную и шумную толпу.

Оплакивали ли они погибшего соплеменника? Галдели в негодовании? Обменивались догадками, кто мог его убить? Птицы толпились у тела полчаса; потом они разлетелись и в течение одного-двух дней избегали кормиться в этом месте.

Реакция на это исследование быстро сменилась с удивления (птицы скорбят!) на жаркие споры вкупе с осуждением неуместного употребления слова «похороны». Некоторые критики прямо обвиняли авторов в антропоморфизме: разве можно сравнивать это поведение птиц с похоронами в человеческом смысле?