Эти гениальные птицы

Биологи предлагают другую точку зрения. Джон Эндлер считает, что визуальное искусство можно определить как «создание внешнего визуального образа одним индивидом с целью повлиять на поведение других индивидов», а «творчество — как способность создавать такие образы». Орнитолог из Йельского университета Ричард Прум рассматривает искусство как «форму коммуникации, которая эволюционировала параллельно со способностью ее оценивать». Согласно этим определениям, конструкции шалашников, несомненно, можно квалифицировать как искусство, а самих шалашников — как творцов.

Другим птицам также не чуждо чувство прекрасного. Некоторые виды художественно украшают свои гнезда: например, черные коршуны любят использовать для декора белый пластик; совы — фекалии и остатки добычи. Многие птицы обожают блестящие вещи. В своей книге «Птицы Массачусетса» Эдвард Форбуш описал случай с самцом балтиморской иволги: самец сидел на ветке и внимательно наблюдал за ребенком, игравшим блестящей серебристой пряжкой от обуви на веревочке. Как только ребенок отвлекся, птица стремительно слетела вниз, схватила пряжку и унесла в гнездо. На побережье Делавэра я наблюдала за скопой, которая таскала в свое гнездо переливчатые ленты, осколки стекла и обрывки фольгированных воздушных шаров. В одном гнезде скопы в Монмут-Бич, штат Нью-Джерси, были найдены наручные часы.

Другие виды птиц, возможно, также испытывают пристрастие к красивым блестящим безделушкам из эстетических соображений. Но только шалашники превратили эту склонность в настоящее искусство декорирования и орудие для покорения дамских сердец. Вот как известный натуралист и режиссер-анималист Хайнц Зильман описал желтогрудого шалашника, занимающегося украшением своего шалаша: «Вернувшись из очередного набега, птица внимательно изучает общий цветовой эффект добытого ею предмета — на этот раз фиолетового цветка… Она берет цветок в клюв, помещает его в свою мозаичную композицию и отступает назад, чтобы оценить результат. Она ведет себя так же, как художник, который делает шаг назад и критически осматривает свой холст. Птица словно рисует цветами — только так я могу охарактеризовать ее поведение». По словам Джеральда Борджиа и Джейсона Киги, атласный шалашник делает нечто похожее: он залезает в шалаш, где будет сидеть самка, и смотрит на композицию «ее глазами», после чего возвращается и вносит необходимые изменения. «Мы не утверждаем, что это доказывает наличие у шалашников понимания чужого сознания, — говорит Киги, — но тем не менее это очень интересное поведение».

Когда вы собираете красивые предметы, сортируете их по цветам, складываете в гармоничную композицию и все это с конкретной целью — произвести впечатление на зрителя и повлиять на его поведение, как это можно назвать? На мой взгляд, это и есть искусство.

ИТАК, вернемся к нашему несостоявшемуся герою-любовнику. Где он ошибся? Что сделал не так? Построенный им шалаш — образец архитектурной симметрии и изящества. Его дворик щедро украшен яркими синими сокровищами, украденными у соперников. Он продемонстрировал выдающееся вокальное и танцевальное мастерство.

Оказывается, самки атласных шалашников хотят чего-то большего.

Гейл Патричелли, специалист по поведению животных из Калифорнийского университета в Дэвисе, считает, что для успешного ухаживания требуется не только ум, артистизм и мужская бравада, но еще кое-что важное, а именно чуткость.

Самкам нравится, когда песни и танцы самца энергичны и интенсивны, но не чрезмерно. Неумеренное биение крыльями и слишком резкие и шумные движения больше напоминают демонстрацию агрессии по отношению к другому самцу, что может испугать самку и отвратить ее от самца. Таким образом, перед самцом стоит сложная задача: ему нужно показать себя достаточно брутальным, чтобы впечатлить самку, но не перейти черту, чтобы не отпугнуть ее. Ухаживание требует больше чуткости, чем бравады, больше танго и меньше кикбоксинга.

Чтобы узнать, как разные самцы справляются с этой дилеммой, Патричелли, в то время аспирантка в лаборатории Борджиа, провела необычный эксперимент. Она сконструировала маленького робота — «птичьего женобота» — и снаружи замаскировала его под самку шалашника. Робот был снабжен несколькими моторчиками, поэтому мог вращать головой, припадать к земле и даже распушать крылья, как настоящая птица при спаривании. Управляя движениями робота, Патричелли могла изучить реакцию самцов на различное поведение самок. С каждым самцом бот повторял одну и ту же серию движений. Всего в эксперименте участвовало 23 самца, поведение которых фиксировалось на видео.

Анализ видеозаписей показал, что самцы значительно отличались в своей чувствительности к тому, как самка реагировала на их демонстрацию. Одни самцы были предельно внимательны. Если самка казалась им напуганной и напряженной, они умеряли свой пыл, менее интенсивно били крыльями и немного увеличивали расстояние между собой и самкой. Некоторые же самцы не обращали на состояние самок никакого внимания.