Эти гениальные птицы

На первый взгляд кажется, что это противоречит логике. Люди рассуждают так: после открытия ведущим двери с козой вероятность нахождения автомобиля за оставшимися двумя дверями составляет 50 на 50. Но в действительности смена дверей повышает вероятность выигрыша до 66 %. Почему? Вероятность того, что изначально выбранная вами дверь окажется выигрышной, равна один к трем. Соответственно, вероятность того, что эта дверь невыигрышная, составляет два к трем. После того как Монти Холл отрывает дверь с козой (Монти всегда знал, где спрятан автомобиль, и никогда не открывал эту дверь), вы предполагаете, что вероятность нахождения автомобиля за оставшимися двумя дверями составляет один к двум. Но это не так! Выбор Монти означает, что для другой двери эти шансы возрастают до двух к трем. Да, это сложно. Я сама до конца не понимаю, почему это так. Впрочем, как и многие математики. (Когда парадокс Монти Холла вместе с правильным решением был опубликован в журнале Parade, ведущая научной рублики Мэрилин вос Савант получила более 9000 писем, многие от университетских математиков, которые выражали несогласие с ее решением.) По-видимому, у голубей нет такой проблемы. Сначала они выбирают двери случайным образом, но быстро учатся менять свой выбор. Такой успешный подход к решению этой задачи требует применения эмпирической вероятности — способности оценить исходы многочисленных попыток и скорректировать свое поведение соответствующим образом, чтобы повысить вероятность выигрыша. В подобных ситуациях большинство голубей выбирает оптимальные стратегии, максимизируя свои шансы на выигрыш, тогда как люди зачастую не могут этого сделать даже после обучения.

Голуби также способны определять сходства и различия между наборами предметов — умение, которое американский психолог Уильям Джемс назвал «основой нашего мышления». Конечно, в этом деле они не чемпионы. Это звание, скорее всего, принадлежит знаменитому африканскому серому попугаю Алексу, с которым на протяжении многих лет работала Айрин Пепперберг, пока он не умер в 2007 г. Алекс не только безупречно определял, одинаковы или отличаются два предмета по цвету, форме или материалу, но и мог сказать «ничего», если между ними не было никаких сходств или, наоборот, различий. Он также мог сгруппировать более ста предметов на основе трех указанных характеристик.

Тем не менее голуби хорошо различают произвольные зрительные стимулы, такие как буквы алфавита и, как мы теперь знаем, картины Ван Гога, Моне, Пикассо и Шагала. Они могут отличить фотографии, на которых изображены люди (одетые или обнаженные), от фотографий, где нет изображения людей. Они узнают людей по лицам и даже способны читать их эмоции. Они способны выучить и запомнить более тысячи изображений, храня их в долговременной памяти почти год.

И еще: они умеют намного лучше нас ориентироваться в пространстве без всякой помощи технологий. Все это делает голубей любимыми «пернатыми подопытными крысами» ученых, с помощью которых те пытаются раскрыть тайну навигационного таланта птиц.

В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ я стала обращать больше внимания на компании голубей, когда они деловито снуют под ногами прохожих на городских улицах и в парках. Они похожи то ли на кучку туристов, то ли на толпу монахов в капюшонах. И чем больше я наблюдаю за этими птицами, тем больше они мне нравятся. Хотя они бывают застенчивы, суетливы и пугливы, мне нравится их приспособленность к тесному сосуществованию с людьми. Мне нравятся их переливающиеся радужные шейки.

Благодаря тому, что люди разводят голубей с древних времен, сегодня у нас есть десятки пород. Некоторые породы выводились ради экстравагантного внешнего вида или необычных летных качеств, такие как турманы, священники, монашенки, павлины и драгуны. (Например, забавных дутышей часто сравнивают с перчаткой, в которую засунули теннисный мяч.)

Почтовых голубей разводили, как следует из их названия, для доставки почты, а также для голубиных гонок. Типичные дикие голуби, которых можно увидеть на улицах американских городов, — это потомки почтовых голубей, привезенных переселенцами из Европы в начале 1600-х гг. и сбежавших от своих хозяев.

Современные городские голуби любят ходить, проворно семеня лапами и немного переваливаясь с боку на бок, как утки, или же вытягивая шею вверх и важно вышагивая, как солдаты. Они не любят сидеть на деревьях, предпочитая насесты антропогенного происхождения — провода и всевозможные карнизы, балки, кронштейны, выступы и ниши архитектурных сооружений. Это странное пристрастие голубей к узким и неудобным выступам, где зачастую приходится сидеть с вертикально прижатым к стене хвостом, раньше всегда меня удивляло.