Эти глаза напротив

– Нет, конечно! Я сообщил о форс-мажоре Мартину, и он, да, собрался вернуться. Но мне удалось убедить его, что гораздо эффективнее будет выслать сюда пару найденных экстрасенсов вместе с численным подкреплением бойцов. Чтобы помочь остающимся здесь ребятам. Ведь в вертолете действительно все не поместятся, там будет Павел, врачи, я и вы с Моникой. Остальные остаются здесь и будут встречать гостей. Если таковые появятся. Но я почти уверен, что появятся. Все, Варя, хватит меня забалтывать! Встречаемся у вертолета!

Хорошо, что доктор вколол мне стимулятор. Плохо, что маловато. Рассчитано было явно на обычное улучшение самочувствия, чтобы полежать потом спокойно в кроватке, подремать, наскрести еще силенок.

А потом уже гарцевать по окрестностям резвой лошадкой.

Но вот не получилось. Полежать и наскрести. А гарцевать придется.

Ну что же, лошадка будет. Бессмертный пони. Помните стишок? «От работы дохнут кони, ну а я – бессмертный пони».

Я выглянула в коридор – в холле действительно суетились охранники, из противоположного «тамбура» как раз вывозили каталку с Павлом. Ни о какой маскировке речь уже не шла – Дворкину явно было не до того. Главное – уберечь подопечного. Пусть встанет на ноги, поправится, а потом сам разберется со своей девушкой. Все равно придется, рано или поздно.

Все-таки рано.

– Это ведь он, да? – еле слышно прошелестело за спиной. – Арлекино?

Я вздрогнула и оглянулась – в дверях своей комнаты стояла Моника и пристально, не отрываясь, смотрела на каталку с Павлом.

Особого румянца на ее щеках, конечно, не наблюдалось, но в целом девушка выглядела относительно неплохо. Ну а что – держалась вертикально, причем вполне уверенно, в обморок хлопнуться намерений явно не имелось. А главное – ни отвращения, ни паники, ни разочарования я в ее глазах не увидела.

Там было что-то странное. Удивление, горечь и… радость?

– Глупый… – слабо улыбнулась Моника. – Какой же он глупый… Это из-за меня его прятали под масками и шапочками?

– В том числе, – кивнула я. – Вернее, в первую очередь. Павел меня сам попросил там, в палате, прежде чем потерять сознание. И его можно понять…

– Нельзя! – запальчиво выкрикнула Моника. – Неужели он думал, что я… что…

– Думал. Он привык к однозначной реакции на свою внешность. Ужас, отвращение, паника.

– Ну и дурак!

Понимаю. Наш излюбленный аргумент. Женский.

Моника сжала кулачки и устремилась вслед за уже выехавшей из лечебницы каталкой. Мне ничего не оставалось делать, как поспешить за ней.

Правда, организм попытался возмутиться и даже устроить бунт на корабле, коварно зацепив мои ноги одна за другую. Но мстительно обрушить меня на землю ему не удалось. Я споткнулась, да, но некогда мне тут валяться, мне вон за той упрямой девицей поручено присматривать. Так что выкрутив затейливый вензель ногами, но все же сохранив вертикальное положение, я последовала за Моникой.

Которая пыталась прорваться сквозь заградительное кольцо медиков, плотно окруживших каталку с пациентом.

– Да отойдите же вы! – Моника возмущенно топнула ногой. – Я хочу быть рядом с ним!

– Вам нельзя, – вежливо сдерживал ее Виталий Сергеевич.

– Почему?!

– Пациент очень тяжелый, посторонние могут ему навредить.

– А я не посторонняя!

Моника неожиданно ловко обогнула коренастую фигуру доктора, но цели не достигла, уткнувшись носом в грудь медсестры.

Узкую грудь, конечно, – девица оказалась на редкость длинной и какой-то вытянутой в высоту, – но заградившей пациента вполне надежно.

Куда бы Моника ни сунулась – везде у нее на пути оказывалась эта тощая и некрасивая девица. Очень ответственная оказалась медсестра, очень!

К каталке подбежал возмущенный Дворкин:

– Какого черта вы тут встали?! Летчик уже двигатель запустил, нам лететь пора, а вы тут застряли! – Он заметил Монику и нахмурился: – Так во-о-от в чем дело! Моника, не мешайте, пожалуйста!

– Я не мешаю! Я просто не хочу, чтобы его от меня снова спрятали!

Я не знаю, что отразилось в глазах Александра – они, как всегда, были спрятаны за темными очками, но затвердевшее лицо словно оттаяло. И голос стал гораздо мягче:

– Моника, Павла ОТ ВАС не увозят. Вы полетите вместе, в одном вертолете.

– Правда? Вы меня не обманываете?

– Правда-правда. А сейчас позвольте медикам заняться пациентом, а сами вместе с Варей поспешите в вертолет.

– А что, кстати, вообще происходит? Мы ведь вроде только что прилетели, я была там, на поляне, а потом очнулась в какой-то комнате, услышала шум…

– Варя вам все объяснит. Поторопитесь!

– Ну хорошо.

Моника собралась уже отойти от монумента «Дисциплинированная медсестра», как вдруг послышалось тихое:

– Не уходи!

Глава 30

Моника вздрогнула и медленно, как-то сразу растеряв свой запал, повернулась к каталке.

И встретила взгляд янтарно-зеленых – во всяком случае, при солнечном освещении они казались именно такими – глаз. И во взгляде этом было столько всего!

Смущение, неверие, боль, надежда, робкая радость, но главное – любовь…