Эти лживые клятвы

– Твоя очередь, – говорю я, призывая на помощь всю свою браваду. Я все еще не знаю, получится ли у меня. – Верни мою сестру – живой и невредимой – в королевство смертных. Отправь ее к магу Трифену. Он о ней позаботится.

Его рот кривится от ярости, но он щелкает пальцами, глядя на меня.

– Готово.

Он делает шаг ко мне, но я все еще слишком оцепенела, чтобы возражать против его близости.

– Думаешь, ты такая умная, – говорит он. – Но я никогда не говорил, что должен вернуть в королевство смертных тебя. Ты только что подписала себе смертный приговор. Уж лучше на этом троне будет сидеть мой племянник, любитель крестьянок. Но моим двором не будет править женщина.

– Я тебя не боюсь.

Мордеус выпрямляется и раскрывает большую ладонь. Внезапно между нами оказывается служанка со шрамом на лице, которая отводила меня в туалет. Он приставляет лезвие к ее горлу.

– Ты – нет. Но она – да, – шепчет он. – И я слышал, что когда речь заходит о защите немощных, ведешь себя так же, как мой племянник, – на лезвии появляется тонкая полоска крови, и ее тихий стон звучит жалобнее самого громкого крика о помощи. – Ты думаешь, что можешь обмануть меня, – продолжает он. – Но твоя неумелая магия не сравнится с моей силой. Твоя смертность и сочувствие делают тебя слабой. Заключи со мной узы, и она будет спасена. Откажи – и смотри, как бесчисленное множество таких, как она, теряют из-за тебя свои жизни.

На лезвии становится все больше крови.

– Отпусти ее, – говорю я срывающимся голосом. Я не знаю, что делать. В тронном зале выстроились стражники Мордеуса. Они готовы разорвать меня на части по первому приказу. Если у меня получилось, возможно, Джас сейчас в безопасности, но я могу стать причиной смерти этой невинной девушки. – Пожалуйста.

– Ты заключишь узы?

Я не могу умереть, не зная, что с Джас все в порядке, и я не могу позволить связи и дать кому-то такой жестокий контроль над этой силой. Я не могу бросить невинных Неблагих, которые и так сильно страдали при его правлении.

– Заключи узы, – рычит он, – и все закончится.

– Нет, – мой голос трижды срывается на одном слове, но голова поднята высоко.

Мордеус перерезает ей горло. Из ее рта и шеи на его руку брызгает кровь. Она падает на пол.

Он снова открывает ладонь. Вспышка магии – и на месте первой девушки появляется другая. Этой на вид не больше двенадцати лет. Она пытается ослабить его хватку, и нож у ее шеи впивается в кожу. Она отчаянно оглядывает тронный зал.

– В моей власти находится бесчисленное множество людей. Все они были куплены и оплачены благодаря жадности твоего вида, – говорит он. – Сколькими ты готова пожертвовать ради собственных эгоистичных целей? Как дорого стоит твоя упрямая гордость?

Девушка бешено оглядывает зал, а потом смотрит мне в глаза. Я смотрю, когда она фокусирует на мне взгляд голубых глаз.

А потом вижу в ее глазах вспышку надежды.

Надежды.

Даже несмотря на то, что перед ней на полу лежит мертвая девушка, а лезвие вонзилось ей в горло, у нее есть надежда.

Я использую это чувство и погружаю комнату в темноту. Это стихия Мордеуса – но и моя тоже, а сейчас я сильнее, чем раньше. Невидимые нити силы привязывают меня к трону и ко двору. Я черпаю силу, мысленно окутывая в ночь каждого из стражников, запирая их в маленьких кубах теней, а потом исчезаю в своем собственном. Король отпускает девушку, бросается вперед, чтобы остановить меня, но я снова появляюсь позади него, сжимая в руке адамантовый нож, который мне дал Себастьян. В тот момент, когда он поворачивается ко мне лицом, я вонзаю нож ему в сердце.

Мордеус рычит от боли, и время как будто замедляет свой ход – он рычит и хватает меня за волосы, горячая, липкая кровь льется из его груди на мои пальцы, пронзительно вскрикивает и падает на колени молодая девушка.

Мордеус наносит удар своим окровавленным кинжалом, целясь мне в живот, и попадает в цель, но падает на землю, прежде чем успевает вытащить его.

Дрожащими окровавленными руками я помогаю девушке подняться.

– Есть какое-то безопасное место, куда ты можешь пойти, пока я не вернусь?

«Бесчисленное множество людей» – так он сказал. И все они ждут, когда настанет их очередь подпитывать Мордеуса силой и тем самым – продлить его проклятую жизнь.

Она кивает. По ее лицу стекают слезы.

– Моя сестра, – выдыхает она, и я понимаю, что она смотрит на тело первой девушки на полу. Той, кого я не успела спасти, потому что была недостаточно сообразительна.

– Мне очень жаль, – шепчу я. Я стольким пожертвовала, чтобы спасти свою сестру, но ей позволила умереть. – Очень, очень жаль.

Она опускается на пол, чтобы убрать волосы с лица своей мертвой сестры, и это зрелище грозит разорвать мое оцепенение. Я не могу позволить себе упиваться болью или ужасом, которые грозятся вот-вот охватить меня. Я должна идти.

Я разрываю нить на гоблинском браслете.

Глаза Баккена широко раскрываются, когда он осматривает сцену перед собой, его взгляд останавливается на лжекороле, который лежит на полу в луже собственной крови.