Эти опавшие листья

– Ну-ну, дитя мое. – Мистер Кардан слегка встряхнул ее. – Вам надо научиться держать себя в руках. Если вы будете терять сознание, как я смогу доверить вам медведя? Очнитесь!

Но даже полное осознание проблемы не отменяет ее. Понятная или непостижимая, она никуда не девается. Тысяча семьсот пятьдесят фунтов годового дохода. Сейчас уже казалось, что этого едва ли будет достаточно.

Мисс Элвер открыла глаза и посмотрела на него. В них читалось выражение безнадежной и несчастной любви, какое появляется в глазах маленького ребенка, который смотрит на мать, испуганно ожидая, что она собирается бросить его. Мистер Кардан не мог бы, наверное, чувствовать более острых уколов совести, даже если бы совершал убийство.

«Все на свете пороки познал Том Кардан,
Всех их сделал своими знакомыми».

Да, верно. Но даже для такого, как он, оставались поступки, которые воспринимались позорными. Хотя к черту муки совести! Ему следовало думать только о тысяче семистах пятидесяти фунтах. Важнее всего было не допустить одинокой и нищей старости.

Оставив мисс Элвер в саду, мистер Кардан вошел в дом. Хозяин сидел в зеленом сумраке, исходившем от закрытых жалюзи на окнах, обхватив голову руками.

– Ну как, полегчало? – весело поинтересовался мистер Кардан. Не услышав ни звука в ответ, он пустился в долгий и подробный рассказ о том, как искал брата бакалейщика лишь для того, чтобы узнать, что тот уехал и вернется завтра. – Поэтому, надеюсь, вы не станете возражать, если я воспользуюсь вашим любезным гостеприимством еще на одну ночь? Ваша сестра, благослови Бог ее за доброту, сказала, что ничего не имеет против.

Мистер Элвер окинул его взглядом, полным густого концентрата ненависти, и опустил голову. Он по-прежнему не вымолвил ни слова. Мистер Кардан придвинул к себе стул и сел.

– Есть одна любопытная небольшая книга, – сказал он. – Ее написал некто У.Х.С. Джонс. Называется она «Малярия и ее роль в истории Древней Греции и Рима». Автор рассказывает, как болезнь могла внезапно распространиться в тех странах, где прежде о ней и не слыхивали, и в течение нескольких поколений разрушить целую культуру, до основания уничтожить могущественную империю. А далее он повествует о том, как от нее избавиться. Осушение болот с помощью дренажных систем, хинин, противомоскитные сетки…

Хозяин беспокойно ерзал на стуле, но мистер Кардан безжалостно продолжал. Когда раздался звон колокольчика к обеду, он как раз заканчивал объяснять мистеру Элверу свою теорию о том, как с помощью малярии можно было покончить с так называемой желтой угрозой раз и навсегда.

– Прежде всего, – сказал он, – важно занести малярию в Японию. Там не отмечалось случаев заболевания, и это просто неслыханная наглость с их стороны! Начать необходимо оттуда. Мы должны проследить, чтобы китайцы никогда не искоренили болезнь на своей территории. На четыреста миллионов китайцев, больных малярией, мы можем смотреть хладнокровно, четыреста миллионов здоровых – совершенно другое дело, согласны? Распространение малярии среди представителей желтой расы – великая миссия, которой мог бы посвятить себя достойный европейский мужчина. Вы, например, проявивший к данному предмету повышенный интерес. Для вас трудно найти призвание лучше. А теперь не пора ли нам отобедать?

Мистер Элвер со вздохом поднялся.

– У меня разыгрался зверский аппетит, – объяснил гость, похлопывая хозяина по сутулой спине. – Надеюсь, у вас тоже.

– Вы – проклятый грубиян и вонючий хам, – с горечью и с бессильным гневом произнес мистер Элвер. – Противный вонючий хам.

– А вот этого не надо, – проговорил мистер Кардан. – Я решительно протестую против эпитета «вонючий».

Глава IX

На следующее утро мистер Кардан и сестра хозяина покинули дом и быстро направились полями в сторону озера. Пожилой женщине они сказали, что вернутся к позднему завтраку. Мистер Элвер еще не проснулся, и мистер Кардан отдал строгое распоряжение не будить его раньше половины десятого.

Когда они тронулись в путь, на траве лежала роса, тополя отбрасывали длинные тени. Воздух оставался прохладным, и идти было приятно. Мистер Кардан развил скорость до четырех миль в час; и, как ныряльщик, выбравшийся в ластах на сушу, как большая птица, вынужденная передвигаться по земле, мисс Элвер стремилась не отстать, хромая и подпрыгивая при ходьбе, словно ноги ей заменяла пара странных колес разного диаметра. Ее лицо при этом светилось от счастья, она посматривала на мистера Кардана с застенчивым обожанием, а если ловила на себе его взгляд, то краснела, отворачивалась и смеялась. Что до мистера Кардана, то его даже испугал достигнутый успех и легкость, с какой он его добился. Он мог сделать из этого несчастного создания рабыню, запереть в кроличью клетку, но если бы он при этом иногда навещал ее и позволял боготворить себя, девушка была бы довольна жизнью. От этой мысли у мистера Кардана развилось не свойственное ему странное чувство вины.

– Когда мы поженимся, – произнесла мисс Элвер, – у нас будут детишки?