Эти опавшие листья

– Нет, разумеется, – ответил Кэлами. – Предавать анафеме непреложный факт? Что может быть глупее? Эти люди существуют, и у каждого из них есть возможность выбрать один из восьмидесяти четырех тысяч путей к спасению из списка мистера Кардана. Путь, который изберу я, будет отличаться от остальных. Вот и все.

– Велика вероятность, – произнес мистер Кардан, раскуривая сигару, – что они обнаружат свою дорогу к спасению гораздо легче, чем вы сами. Будучи натурами более простыми, не найдут в себе множества причин для дисгармонии. Многие из них до сих пор живут, по сути, одним племенем, слепо подчиняясь общинному кодексу поведения, который им внушили сызмальства. Для них продолжается эпоха невинности. Они еще не вкусили плодов от древа познания добра и зла. Причем не отдельные личности, а вся община пока не отведала их. А индивидуум настолько тесно связан с остальным племенем, что ему в голову не приходит совершать действия, которые противоречат общим законам, подобно тому, как мои зубы никогда сами по себе не начнут больно кусать мой же язык. Так вот, эти простые души легко найдут свой путь к спасению. Трудности начинаются, если личность успела научиться четко отделять себя от остального племени. Уже народились люди, которым следовало бы принадлежать к дикарскому племени, но они осознали свое несходство с другими. Они больше не хотят слепо подчиняться племенным установлениям, однако слишком слабы, чтобы мыслить самостоятельно. Я бы сказал, что большинство населения в современных демократических государствах с развитыми системами образования находится на данной стадии – слишком себе на уме, чтобы слепо повиноваться, но чересчур инертны для выработки собственной рациональной линии поведения. Отсюда и забавное положение вещей, потешающее нашего друга Челайфера. Мы с грохотом падаем на пол, пытаясь сесть сразу на два стула одновременно. На старый общинный и на новый, предназначенный для сознательной и интеллигентной отдельной личности.

– Но насколько же успокаивает мысль, – сказал Челайфер, – что современная цивилизация делает все от нее зависящее для восстановления племенных режимов, но только уже в общенациональных и даже интернациональных масштабах. Дешевые газеты, беспроводная связь, поезда, автомобили, граммофоны делают возможной консолидацию в одну общину даже не тысяч, а миллионов людей. Если судить по произведениям писателей американского Среднего Запада, этот процесс зашел в США достаточно далеко. Вероятно, что через несколько поколений нашу планету заселит колоссальное американизированное племя, состоящее из множества индивидуальностей, которые будут думать и поступать совершенно одинаково, как персонажи Синклера Льюиса. Конечно, это не более чем приятное предположение, потому что будущее не должно нас волновать.

Мистер Кардан кивнул, попыхивая сигарой.

– Да, такое развитие событий не исключено, – заметил он. – Или даже неизбежно. Лично я не вижу предпосылок к тому, чтобы мы сумели вырастить в течение ближайшей тысячи лет расу человеческих существ, достаточно разумных, чтобы сформировать стабильное общество, не основанное на племенных принципах. Образование лишь сделало невозможным возвращение к старым формам трайбализма, но оно не заложило и до сих пор не закладывает никаких основ, чтобы сделать реальным зарождение новых общественных формаций. А потому, если мы хотим социального мира и спокойствия, насущной задачей становится формирование иной разновидности общинного уклада при помощи вдалбливания основ образования даже самым тупым, активного использования прессы, радио и прочих технических достижений в целях установления нового порядка. Нескольких десятков лет упорной и целенаправленной работы должно оказаться достаточно, чтобы, как предсказывает Челайфер, превратить все население планеты в бэббитов[39], за исключением двух-трех сотен отщепенцев на каждый миллион человек.

– Вероятно, нам только придется довольствоваться чуть более низким стандартом, – промолвил Челайфер.

– Примечательно, что даже величайший и наиболее влиятельный реформатор нового времени – Толстой – предлагал возвращение к общинному образу жизни как единственное средство против грозящей нам анархии и неуверенности в будущем. Но в то время как мы выдвигаем идею трайбализма, основанную на реальностях современной жизни, Толстой склонялся к старой, патриархальной, грязноватой крестьянской общине прошлого. Нам его модель не годится. Едва ли, вкусив всех тех благ, что предлагают в отелях, обыватели согласятся отказаться от них. А потому наш проект значительно практичнее – создать в масштабах всей планеты единое племя бэббитов. И пропагандировать их будет значительно легче. Но основной принцип един для обоих планов – возвращение к племенному строю. А когда Толстой, Челайфер и я приходим к единому мнению, – заявил мистер Кардан, – поверьте, в этом что-то есть. Кстати, мы не задели ваших чувств, Кэлами? Вы здесь, случайно, не пашете, не забиваете сами свиней и так далее? Надеюсь, что нет.

Кэлами со смехом покачал головой.