Эти разные, разные лица (30 историй жизни известных и неизвестных актеров)

Сергей Капков Эти разные, разные лица (30 историй жизни известных и неизвестных актеров)

Герои этой книги — актеры, на самом деле известные всем. Даже если вы не вспомните их фамилий, их лица сами напомнят любимые фильмы, эпизоды и фразы, ставшие крылатыми.

Почему именно они стали героями этого сборника? Потому что они симпатичны автору, потому что их пока еще помнят зрители. Потому что о них практически никто никогда не писал, а завтра не напишет и подавно. Время уходит, а вместе с ним уходят и люди, близко их знавшие.

Еще почему выбраны именно эти актеры — их судьбы наиболее полно отражают уходящую эпоху, весь ХХ век, принесший России много радостей и горя. Это и дореволюционный быт, и разгулье НЭПа, и сталинские репрессии, и фронтовые дороги, и тяготы эвакуации, и хрущевская «оттепель», и «железный занавес», и эмиграция, любовь и предательство, звездные лавры и тяжкое забвение, творческие метания и крушения надежд, и, конечно же, вся история отечественного кинематографа — от наивных немых зарисовок до «оскаровских» лауреатов последних лет. А еще Эйзенштейн, Есенин, Протазанов, Мейерхольд, Шолохов, Каплер, Ромм, Щукин, Орлова, Берсенев, Акимов, Козловский, Раневская, Бирман, Гайдай — их тоже можно назвать героями книги, ибо их участие в судьбах основных персонажей весьма велико.

Книга создана при участии и поддержке Госфильмофонда России.

Сергей КАПКОВ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Еще молодой, но уже известный журналист Сергей Капков написал удивительную книгу.

Нынешний книжный рынок непрерывно насыщается вымученными «разговорами», интимными биографиями и «записками» звезд — бывших и нынешних — театра, кино и эстрады. Собственно, кажется, что Райкин, Раневская или Высоцкий и существовали только затем, чтобы их можно было видеть через замочную скважину, надеясь узнать что-то новое, сенсационное. И это понятно. Ибо долгое время вообще ничего личного в биографиях сообщать не полагалось. Хотя профессия актера — публичная, и вообще каждый человек сам определяет меру своей открытости. Брижит Бардо с журналистами судилась, Олег Меньшиков ведет чрезвычайно закрытый от посторонних глаз образ жизни и т.д.

Тем, кто решит, что очерки, портреты, интервью, собранные в книге Сергея Капкова, — из этого ряда интимных жизнеописаний, можно посоветовать перенастроить зрение, вкус и слух. Ибо, как бы откровенны порой ни были ее герои, они говорят о другом: о доли своей, о тех драгоценных подробностях бытия, которые труднее всего запоминаются и быстрее всего уходят. Но именно из них состоит эпоха. Просто этим людям все еще не было дано слова: самообнажение в России пока еще — публичный жест.

А люди, о которых рассказано, — известные и не очень, все еще знаменитые и полузабытые, абсолютно неизвестные (сегодня) и как бы «примелькавшиеся» на экране, но неведомые (точнее, неоткрытые), — это, прежде всего, Господа Артисты, со множеством ролей, индивидуальными характерами и судьбами. Кому-то коллеги знали цену, кому-то нет. Но здесь собранные вместе их портреты, интервью с ними, записанные с их слов рассказы дают невероятное по своей полноте, глубине и своеобразию ощущение пространства жизни, которая была и — благодаря автору — есть, не ушла в небытие и не стала в то же время достоянием вездесущего «бульвара».

Сам Сергей Капков, делавший в свое время тонкие и умные передачи на «Эхе Москвы», а теперь работающий на НТВ, обладает, среди многих других талантов, совершенно особенным искусством слушать и рассказывать, передавая неповторимые голоса собеседников. Казалось бы, это само собой разумеется — азы профессии. Да только не каждому расскажут, не всякого допустят к себе собеседники автора — люди пожилые, несмотря на одиночество старости, часто недоверчивые и вообще нелегкие. Капков и не делает из них ангелов, но благодаря ему происходит не привычное нам «преодоление немоты», а буквально начинает говорить тот мир, который был рядом, но его, действительно, не слышали и не замечали.

Еще одна особенность книги в том, что для каждого портрета, каждой новеллы найден свой способ рассказа, своя интонация, подчиненная ритму живой речи. Со многими героями этой книги автор был очень близок, и ему удалось донести это ощущение с безукоризненным тактом и даже, я бы сказал, щепетильностью, виртуозно переданной чуть стилизованным под старину слогом.