Эти синие глаза

«Лорд Гленденинг поразительно и пугающе похож на Байрона. Даже страшно смотреть на его ноги, потому что может оказаться, что он и хром, как Байрон. Пока что еще никто не произнес слова „хаггис“ <Хаггис — национальная шотландская еда, особым образом приготовленный пудинг из овсяной каши, завернутой в бараний желудок, сильно прокопченный на костре.>. Пирсон и Шелли опять оказались не правы. Похоже, что будут какие-то неувязки с коттеджем».

Он поднял голову, услышав какой-то шум наверху. Отложив в сторону дневник, он сидел теперь у стойки бара, гадая, принесет ли облегчение кофе и прекратится ли эта пульсирующая боль в голове. Вернулся граф, а за ним, хихикая, следовала Флора, пытающаяся застегнуть свое платье. Рейли вдруг осознал, что разделит трапезу с человеком, ответственным за бедственное положение служанки, и невольно ему пришла в голову мысль о том, сколько же бастардов породил лорд Гленденинг с помощью служанок «Истерзанного зайца».

— Мисс Флора согласилась приготовить нам поесть, доктор, — заявил граф своим громоподобным раскатистым голосом. — Что вы скажете, если мы удалимся вон за тот столик и подождем, пока она выполнит свое обещание приготовить завтрак, достойный короля?

От мысли о том, что придется что-нибудь есть, у Рейли начался приступ тошноты, но он все же сел вместе с Гленденингом за ближайший столик, осторожно переступив через своих новых друзей, лежавших на полу в беспамятстве.

— А теперь, — сказал лорд Гленденинг, поднимая стакан эля, налитый для него Флорой, — начнем с начала и с самого важного. У меня тост, доктор Стэнтон. Хочу выпить за ваше здоровье. Добро пожаловать на остров Скай.

Рейли нерешительно смотрел на свой эль. Поверх напитка шапкой поднималась легкая пена.

— Верно, — сказал он. — За Скай. И залпом осушил стакан с густым хмельным напитком. Волна тошноты подступила к горлу. На мгновение он испугался, что его тотчас же стошнит, что он запачкает и свою одежду, и стол, и лорда Гленденинга, и это, конечно, впечатлит его нанимателя.

Но вдруг совершенно неожиданно для себя он ощутил облегчение.

Похоже было, что пиво осадило все, что поднималось из его желудка и стремилось извергнуться, да и в голове у него прояснилось.

Должно быть, облегчение, которое он испытал, отразилось и на его лице, потому что граф рассмеялся и сказал:

— Я знал, какое действие это окажет. «Собачья шерсть» никогда не подведет.

Рейли с изумлением взирал на пиво:

— Не могу поверить. Миссис Мерфи должна это запатентовать и продавать как тонизирующее средство. Уж американцы-то ухватятся за него.

Гленденинг поднес палец к губам.

— Да вы что, тронулись умом, мой друг? Тогда она бросит нас, и что с нами будет, когда нам захочется опохмелиться?

— Верно, — согласился Рейли, признав мудрость этого заявления. — Конечно, вы правы.

— Ну так к делу, — сказал граф. — После завтрака мы пойдем и посмотрим на вашу больницу. Как вы догадываетесь, она закрыта с тех пор, как последний хирург…

— Врач, — поправил Рейли.

Гленденинг уставился на него:

— Прошу прошения?

— Врач, — повторил Рейли и сделал еще несколько глотков эля.

Он чувствовал себя лучше и лучше. Ну ясно же, что вернуть Кристину будет совсем нетрудно. Всего-то потребуется вылечить несколько человек от холеры и доказать, насколько важна для него работа врача, намного важнее, чем считала Кристина. Она еще попросит его, чтобы он на ней женился. И конечно, к следующему Рождеству он будет дома.

* * *

— Верно, речь шла о враче-терапевте, — пробормотал граф, — и потому вы называетесь доктор Стэнтон, а не мистер Стэнтон?

Рейли кивнул.

— Думаю, вы простите тех, кто станет называть вас поначалу мистером Стэнтоном? Наш бывший доктор не придавал этому значения, и мы называли его мистером. Его звали мистер Доннегал.

Рейли положил на стол вилку и подумал, что ему очень хочется дать графу в зубы.

— Я так понимаю, — сказал Рейли голосом, столь же холодным, как та вода, в которую он так по-рыцарски бросился накануне, — что врачу полагается коттедж.

— Верно, — согласился граф, шумно глотая эль. — Все так.

— Вы ведь давали объявление о том, что вам нужен просто врач, а не хирург. Но если прежний доктор там больше не живет, — от холода в голосе Рейли растопленное масло могло бы немедленно застыть, — как же может быть, что в коттедже доктора кто-то поселился?

— О! — Граф пожал мощными плечами. — Там живет его дочь.

— Вы хотите сказать, — Рейли от всего сердца надеялся, что неправильно понял графа или ослышался, — что собираетесь выгнать сироту на холод, сэр?

— Сироту? — усмехнулся Гленденинг. — Клянусь своими потрохами! Сироту!