Эти спутанные узы

– Никогда не думал, что буду рад, что отправляюсь в Подземный мир, – хрипло говорит он, поглаживая большим пальцем мой живот. – Но я благодарен… что мы одни. Без него. И я могу сделать вид, что ты моя.

Сердце бешено колотится у меня в груди. Я поворачиваюсь так, чтобы видеть его лицо.

– И сделать вид, что ты мой? – спрашиваю я.

Он качает головой.

– Я всегда твой. Это ничего не меняет.

Я чувствую, как от этих слов – от того, как легко он их произнес, – в моем животе появляется какая-то приятная тяжесть.

– Наверное, не очень-то мы и притворяемся. Что ты, что я.

Он вздыхает.

– Там между нами всегда стоит он, – говорит он. – Вне зависимости от того, как хорошо ты будешь от него отгораживаться, он всегда будет тебя чувствовать, так или иначе. А ты всегда будешь чувствовать его. Но здесь… – Он закрывает глаза. – Здесь мы только вдвоем. Даже если так будет только сегодня.

– Нет, – шепчу я, поднимая руку. Его щека ощущается как бархат под моими кончиками пальцев. – Я хочу отправиться к Водам Новой жизни. Я знаю, ты хочешь, чтобы я обдумала это, но думать тут особо не о чем. Заключать узы с Себастьяном было ошибкой. А поскольку он не желает освобождать меня от них, я хочу сделать это сама, пока у меня есть такая возможность. – Я провожу пальцами по его кудрям. – Я хочу сделать это для себя, но я хочу тебя, и когда придет время, я хочу быть свободной не только для себя, но и для нас.

Он пристально изучает мое лицо. Его глаза блестят в свете костра, отражающегося от стен пещеры. Он проводит подушечкой большого пальца по моей нижней губе и делает прерывистый вдох.

– Как ты можешь быть здесь со мной, когда я не сделал ничего, чтобы заслужить тебя?

– Любовь – это не то, что нужно заслужить. Когда мы любим, мы открываем свое сердце, а не осуждаем. Но, Финниан, даже если бы я тебя осуждала, я бы все равно сочла, что ты этого заслуживаешь… этого и даже больше. Твой народ следует за тобой не из-за того, кем был твой отец. Они следуют за тобой из-за того, кто ты. И они твои друзья не из-за того, что ты можешь им предложить, а потому что знают, что рядом с тобой они становятся лучше, а их жизнь наполняется смыслом.

– Абриелла, я совершал ужасные ошибки.

– Как и все мы, – шепчу я. – Но твои ошибки – это часть тебя, а я принимаю тебя таким, какой ты есть. Так уж случилось, что я влюблена именно в тебя. И это не имеет никакого отношения к тому, что мы привязанные. – Я прикусываю нижнюю губу и пытаюсь собраться с духом. – Какая бы волшебная связь между нами ни была, в ту первую ночь, когда мы встретились, меня привлекло именно то, кто ты и какой выбор ты делаешь. Именно поэтому я в тебя и влюбилась.

Он закрывает глаза и прижимается своим лбом к моему, делая глубокий, прерывистый вдох.

– Я тоже тебя люблю. И отчаянно хочу показать тебе, как сильно.

– Тогда почему ты не целуешь меня? – спрашиваю я. Едва я успеваю договорить, как его рот накрывает мой, и он перекатывает меня на спину и ложится так, чтобы одна моя нога оказалась между его бедрами.

Его поцелуй – словно клеймо, которое будет гореть на моей коже гораздо дольше руны, символизирующей узы с Себастьяном. Каждое движение его языка уносит беспокойство, сковывающее мои мышцы, прочь, и я чувствую, что могу расслабиться, хотя бы на одно мгновение.

Он прерывает поцелуй, но не отстраняется. Его рот так близко к моему, что я чувствую его улыбку.

– Я говорил тебе, что на вкус ты такая же, как и на запах?

Я смеюсь.

– После такого дня сомневаюсь, что он приятный.

– Как вишни и лунный свет.

– Ты не поцеловал меня той ночью, – говорю я, водя руками по его спине. – В душе.

– Нет. Не поцеловал.

– Почему? Я просила тебя это сделать.

– Потому что я хотел поцеловать тебя больше всего на свете. – Он говорит с хрипотцой. – Я знал, что тебя влечет ко мне с той первой ночи, когда мы встретились. Из-за наркотиков и этого влечения было бы легко принять твое предложение и воспользоваться им в своих интересах. Но я хотел, чтобы ты попросила меня об этом, когда твой разум не будет затуманен наркотиками. И не хотел, чтобы наш первый поцелуй был связан с короной. Даже если так и должно было быть. Даже несмотря на то что я этого хотел.

– Но ты поцеловал меня в шею.

Его губы медленно растягиваются в коварной улыбке.

– Я не святой, принцесса. Я должен был попробовать тебя на вкус.

Мой живот сводит от желания, и, повинуясь порыву, я хватаю край его рубашки и стягиваю ее через его голову. Мои руки исследуют каждый дюйм его мощной груди, его сильной спины, нежную кожу над поясом его брюк.

– Кажется, я упоминала, что тоже хочу попробовать тебя на вкус, – говорю я, поглаживая то место над его тазовой костью, где, как я знаю, на его коже навсегда вытатуирована разделенная пополам пятиконечная звезда.

Посмеиваясь, он опирается на предплечья, глядя на меня сверху вниз.

– Поверь мне, такое я бы не забыл. – Он зажимает прядь волос между двумя пальцами и улыбается, накручивая ее на пальцы. – Эти локоны…

– Да это просто смешно.

– Напротив, очень мило.

– Да, вот такой и хочет быть каждая сладострастная женщина. Милой.

Он смеется.