Эти спутанные узы

Он качает головой, и по его щеке стекает слеза.

– Вот почему Мэб выбрала тебя, – бормочет он. – Потому что знала, что ты будешь страдать сама, но не позволишь страдать невинным. Я бы возненавидел ее за это, если бы в этом не нуждался мой народ.

Я свешиваю ноги с кровати и сажусь рядом с ним. Он обнимает меня одной рукой, и мы наклоняем головы друг к другу.

– В другом мире, в другой жизни мы были бы вместе, – шепчу я. – Там не было бы королевств, которыми нужно править, не было бы народов, которые нужно спасать. Там были бы только ты и я и простая жизнь, в которой мы любим друг друга.

– Но мы в этом мире. В этой жизни. – Он целует меня в макушку, и это похоже на прощание. – Так что мне придется приберечь ту для своих снов.

* * *

Оцепенение, которое я испытываю, когда мы с Себастьяном идем по горам, никак не связано с прохладным воздухом или заходящим солнцем. Вот каково это – жертвовать своим сердцем ради чего-то большего. Это все равно что выбросить его, запереть на чердаке, где, как ты надеешься, оно будет в безопасности, но при этом – оторвано от твоей жизни.

Пока мы идем, я все время замечаю на себе пытливый взгляд Себастьяна, но у меня нет сил спрашивать, в чем дело. Я могу сосредоточиться только на текущей задаче – переставлять ноги и знать, что каждый шаг приближает меня к будущему без Финна. Будущему, в котором мое сердце заперто, а долг берет верх над чувствами.

Гоблин перенес нас так далеко в Гоблинские горы, как только смог, а остаток пути до Ледяной реки мы должны пройти пешком. Мы будем там до наступления темноты. После того как мы искупаемся в ее водах и скрепим наши узы, мы разобьем лагерь, а завтра вернемся во дворец и вместе сядем на трон.

Кейн идет впереди. Очевидно, он вырос в этой части гор – западнее Стараэлии и южнее хребта, который мы преодолели, чтобы добраться до портала. Он сказал мне не больше нескольких слов. Я знаю, что он тоже беспокоится о Финне. Вероятно, он обеспокоен и разрывается между долгом перед принцем, которого он поклялся защищать, и двором, который он пытается спасти. Я рада, что он не говорит об этом. Я точно знаю, что он чувствует, и поиск нужных слов может сломить меня.

Риаан едет позади нас. Он пристально изучает местность, выглядывая признаки Золотой армии королевы Арьи.

– Я хочу, чтобы ты пообещала, что дашь нам шанс, – говорит Себастьян, нарушая долгое молчание.

Я перевожу взгляд на него. Я не могу сделать это прямо сейчас.

Кейн резко останавливается и разворачивается.

– Ты что, издеваешься?

Себастьян свирепо смотрит на него:

– Не вмешивайся.

Я качаю головой:

– Баш, пожалуйста, не надо.

– Я просто хочу, чтобы ты дала мне…

Неожиданно Себастьян хватается за руку: в нее вонзилась стрела.

– На деревьях! – кричит Риаан, подходя ближе, когда Кейн бросается к нападающим.

Магия проносится в воздухе; Риаан притягивает нас к себе, блокируя ее своим телом.

– Яд, – прохрипел Себастьян. – Абриелла, ложись.

Но уже слишком поздно. Стрела поражает меня прежде, чем я успеваю осознать смысл его слов.

Глава 29

Нас везут куда-то в Гоблинские горы, в крепость на краю скалы, но как только мы оказываемся там, нас сразу бросают в темную камеру – без каких-либо инструкций или объяснений. Я теряю сознание и впадаю в забытье, а мое тело слабеет из-за введенного в него яда.

Этот токсин отличается от того, который мне вкалывали раньше. Он блокирует все – не только магию, но даже способность хоть как-то контролировать свои мышцы. Я могу дышать, но с огромным трудом, и каждый глоток воздуха заставляет меня отчаянно жаждать следующего. Это смерть без смерти. Самый настоящий кошмар.

Себастьян находится в этой тесной темной камере вместе со мной. Должно быть, его накачали тем же ядом. Каждый раз, когда он пытается кричать, его слова звучат так же невнятно, как, уверена, звучали бы мои, если бы я попыталась заговорить.

Я не трачу энергии на крики. Я едва могу собраться с силами, чтобы дышать.

Я думаю о спящей Ларк. О скорбящей Прете.

Я думаю о добром сердце Финна, его бесконечных жертвах и о том, как сильно он хотел спасти свое королевство.

Риаан стоит в углу камеры, прислонив голову к стене, но я не вижу никаких признаков Кейна. Я надеюсь, что он сбежал. Надеюсь, что он и Финн уже спешат к нам.

Но где мы?

Что они хотят с нами сделать?

И почему они схватили Риаана? Что им от него нужно?

Забытье тянет меня к себе, и я с радостью соскальзываю в него, ускользая прочь от этого бесполезного тела.

– Разбуди их. – Резкий женский голос вырывает меня из утешительного забвения. Риаан толкает меня сапогом в бок, и когда я открываю глаза, он пинает Себастьяна.

– Бри, – хрипит Себастьян.

Я поднимаю голову и вижу королеву Арью, стоящую в дверях нашей крошечной камеры. Ее красивые светлые волосы струятся по плечам, резко контрастируя с ее искаженным горем хмурым лицом. Она слишком молода, чтобы быть такой старой, но ее глаза тусклые от горечи, состарившей ее душу.

– Мама, – выдыхает Себастьян, пытаясь подняться на ноги. Интересно, как ему это удается? Я не могу даже пошевелиться.