Эти ведьмы не горят

– Мне подобные?! – Голос Морган превращается в скрежет. Я крепче цепляюсь за магическую силу, готовая к атаке. – Я надеялась, ты поймешь меня, как никто другой. А ты, значит, не особо восприимчивая и лояльная.

Реплика Морган задевает за живое. Почувствовав жгучий стыд, я отпускаю воздух, и ветер в палате стихает.

– Не все Кровавые Ведьмы – злыдни, – продолжает Морган, не дав мне ответить. – Даже персонажей с сомнительными моральными качествами по пальцам перечесть. Зато Стихийники, похоже, пироманы с манией величия.

Слезы жгут глаза, страх и стыд мешают дышать.

– Но как начет моего папы? – Под весом всего случившегося ноги подкашиваются, и я сажусь на край койки.

У Морган мигом пропадают и гнев, и желание огрызаться.

– Прости, Ханна, я понимаю, что тебе очень тяжело. – Она перехватывает мой взгляд, в голубых глазах застыл вопрос. – Но почему ты вообще заподозрила Кровавых Ведьм? Мы ничего не имеем против твоего ковена. И, конечно, не имеем привычки играть с огнем.

Я вытираю слезы и опускаю взгляд.

– Однажды, несколько месяцев назад, на Манхэттене я встретила Кровавую Ведьму. Она… – Слова буквально застревают в горле, и я не могу заставить себя посмотреть на Морган. – Она меня обидела, и когда начался этот кошмар, я подумала, что она явилась сюда, чтобы меня убить.

– Как она догадалась, что ты Стихийница? – Морган устраивается рядом со мной на краешке койки. – Мы редко идем на контакт с другими ведьмами. Вы нас ненавидите.

Очень хочется возразить, но так и есть. О Кровавых Ведьмах я не слышала ничего хорошего: только предостережения со стороны взрослых и страшные сказки, которые нам в детстве рассказывали, чтобы призывать ребятишек-Стихийников к порядку. Даже в Совете посты одновременно занимают максимум две Кровавые Ведьмы.

– Из-за вашей Богини Сестер-Добродетельниц изгнали из нашего мира.

Морган закатывает глаза.

– Тебе хотелось бы, чтобы тебя постоянно обвиняли в том, что твоя создательница совершила тысячу лет назад? – Морган поддевает меня плечом. – А если серьезно, то зачем ведьме тебя обижать? Как правило, мы себя так не ведем.

– Долгая история. Случилось все на школьной экскурсии. Я случайно ввязалась в разборку между ней и Заклинательницами. – От стыда щеки густо краснеют. – Они пытались навсегда парализовать ее магическую силу. А она решила, что я одна из них.

Морган вздыхает.

– Заклинательницы добились своего?

– Нет, Кровавая Ведьма не пострадала. Она сбежала. – Я вытаскиваю телефон и лишь потом вспоминаю, что фотографии остались на старом. – Когда принесли в жертву животное, я подумала: наверняка та ведьма явилась, чтобы отомстить. В итоге выяснилось, что жертвоприношение совершил знакомый мне регуляр Эван. Позже я нашла руны на стене Музея ведьм, который находится неподалеку от моей работы. Откуда они взялись, я до сих пор и не выяснила.

– Правда? – Морган заливается краской. – А руны нанесла я. Вообще-то их я в людных местах не оставляю, но мы уехали из Дулута не просто так. Руны на стене Музея ведьм были для защиты: я хотела спрятать мою семью от того, что осталось в Миннесоте.

– Но мои родители не распознали магию в той крови.

– Один из первых навыков, которые мы осваиваем, – как прятать нашу магию от других ведьм. Большинство Стихийников и Заклинателей нас ненавидят. Вы вечно нас подозреваете.

– Прости, – говорю я, хотя что-то прочно засело в голове и не дает покоя. – Но если ты должна прятать магию, то зачем нарисовала руны? И почему вы именно сюда переехали? Я думала, Совет запретил Кровавым Ведьмам жить в Салеме.

– Родители обратились к Совету с прошением. Нам требовалось место, где никто не стал бы нас искать. – Морган содрогается, и я гадаю, от чего она бежит. – А что касается рун, энергия большого числа регуляров усиливает их действие. Если бы я могла достичь схожего результата, рисуя их дома, поступила бы именно так, уверяю.

Я прислоняюсь к плечу Морган, подпитываясь ее уравновешенностью и одновременно тянусь к папиной руке.

– Если все известное мне о Кровавых Ведьмах ерунда, что вы можете на самом деле?

Морган кладет голову мне на плечо, длинные волосы скользят по моей шее.

– Часть ваших страхов основана на правде. Некоторые из нас могут превратить регуляров в марионеток и контролировать их сердце и разум. Но в основном мы направляем магический дар на себя, совершенствуясь в физическом плане. Больше контроля над кровью дает нам контроль над телом. – Морган делает паузу, а когда продолжает, ее голос становится игривым: – Я слышала, моя уверенность очаровательна.

– Эй, я никогда не называла тебя очаровательной! – поддразниваю я, и чудовищное напряжение немного спадает.

– И это говорит девушка, которая нарисовала мне извинительную открытку и испекла печенье, чтобы позвать на второе свидание! – Морган смеется, а мне плевать: столько в ее смехе теплоты. – Самые могущественные из нас – целители. Уверена, тебе об этом не рассказывали.

– Погоди! Ты обладаешь даром целительной магии, но молчишь?! – Я соскакиваю с койки и жестом показываю на чуть дышащего отца – едва живого человека. – Помоги ему!