Эти загадочные животные

Мы восхищаемся умом шахматиста, который просчитывает игру на много ходов вперед. И это относится к любому человеку: чем больше жизненных ходов он может просчитать, тем выше его шансы на успех, тем уважительнее мы говорим о его уме. Почему бы заодно нам не восхититься и умом этого пса? Эрдельтерьер Никита вполне успешно экстраполировал свои действия. Он не хуже иного шахматиста просчитал ситуацию на несколько ходов вперед, заранее предвидя их возможные последствия.

Пернатые рационализаторы

Я сидел в машине и ждал, пока закончится визит моего шефа к своему партнеру. Мое внимание привлекли две птички. Может быть, я и не обратил бы на них внимания, если бы не возбужденное чириканье, которым они сопровождали свои действия — как будто совещались и спорили между собой.

Вся эта кутерьма происходила вокруг клубка шерстяных ниток, валявшегося около чахлого кустика. Я долго не мог понять, чем он мог их заинтересовать. Они садились на клубок, пощипывали его клювиками, тянули за свободную нить. А он разматывался, слегка перекатываясь по земле.

Птицы сели на ветку куста и шумно заспорили. Потом, видимо придя к какому-то решению, снова подлетели к клубку. Погрузив в него клювики и зажав ими нитки, они поволокли его к кусту.

Выглядело это очень смешно: они пятились, упираясь лапками в землю и часто маша крыльями, как будто собирались взлететь. Потом, как по команде, остановились и перепорхнули на другую сторону клубка. Он уже лежал под самым кустом, пятиться птицам было просто некуда, поэтому теперь оставшиеся несколько сантиметров они преодолевали, подталкивая нитки впереди себя. Клубок оказался под кустом и зацепился за него. Именно это и нужно было пичугам. Вновь взлетев на ветку куста, они как бы «передохнули». Теперь их чириканье было совсем другим, в нем звучали удовлетворение и радость. И снова, как по команде, птички сорвались с ветки. Только теперь их интересовал не клубок, а конец нити, который основательно от него отмотался за время всей этой возни.

Только тогда я понял, ради чего она была затеяна. Одна из птичек тянула за конец нитки, а другая перекусывала ее сантиметрах в десяти от начала. Затем первая возвращалась, садилась на нитку, и теперь уже в качестве ножниц работала она, а вторая улетала с ниткой. И так несколько раз.

Моему удивлению не было предела. Мало того что птицы догадались, что от катающегося по земле клубка отрывать нитки сложно и его надо закрепить, они еще и придумали, как это сделать! Да к тому же еще и организовали свой труд, изобретя конвейер!

Не знаю, зачем понадобились птичкам нитки, наверное, на строительство гнезда. Но не это важно. Главное то, что они мыслили, как люди, и показали себя незаурядными рационализаторами.

Я не успел увидеть, как они поступят, когда свободная нить закончится, а закрепленный клубок не даст отмотать новую: вышел мой шеф, и пришлось уехать. Но я уверен, они найдут решение.

Записано со слов Кулькова П. Д., г. Тверь

Сообразительный Мишка

Хотите — верьте, хотите — не верьте. Понимаю, что все это выглядит бредом, фантазией, сказкой. Кому ни расскажу, все считают, что я придумала все, или на «барабашек» списывают, это, видите ли, нашим людям понятнее!

А дело было так. Вышла я к почтовому ящику (он на нашем втором этаже), а дверь захлопнулась. В квартире остались мой четырехмесячный сын Алешка, беспородный пес Мишка и, что самое страшное, включенная газовая плита, на которой варился суп.

Что я пережила, лучше не описывать. Зима. Я в тапочках на босу ногу и в халате поверх ночной рубашки. Время дневное, никого из соседей нет, все на работе. Да и соседей я еле-еле знаю, и то тех, кто на одном со мной этаже живут, а с прочими здороваемся, если на лестничной клетке встретимся, а на улице уже друг друга не узнаем — новостройка у нас. В общем, с соседской помощью ничего не вышло. Попытались мы с соседкой с четвертого этажа взломать дверь топориком для рубки мяса, но бесполезно. Телефона нет — дом новый. Побежала она одеваться, чтобы с уличного телефонного автомата позвонить. Кому звонить? Решили в горгаз. Больше всего боялись, что закипит суп, конфорку зальет.

Она одевается, а я под дверью, на каменной ступеньке сидя, рыдаю, к звукам в квартире прислушиваюсь. А там ребенок плачет и Мишка дверь скребет.

И вдруг дверь открывается. И Мишка на пороге. И давай на меня лаять! Ругался, наверное, на своем собачьем языке. Я первым делом к плите. Все, слава богу, в норме. Потом к Алешке. Тоже все нормально, мокрый только. Стала ему пеленку менять, и соседка одетая входит. «Удалось открыть? — спрашивает. — А я уж оделась к автомату бежать». Вот тут-то я впервые и подумала (не до того в первый момент было!), как это дверь сама открылась? Все прикидывала, до мелочей вспоминала. Ничего другого не получается — Мишка это сделал. Ведь ясно я его царапанье слышала, в это время она и отворилась.