Эти земли полны волшебства

– Он решил, что один быстрее во всем разберется. Но он ошибается. Очень ошибается, Мюрла.

– А почему же ты не переубедил его и не ушел с ним?

Кресс помолчал, видно было, что он подбирает слова и думает, что сказать.

– Понимаешь, Мюрла, мне тут хорошо. У тебя, в твоем доме. Я никуда не хочу. Я не хочу мерзнуть зимой в лесу, когда где-то есть камин, блины, кресло и одеяло. Я не хочу ничего искать, блуждать где-то, мне нравится быть здесь, и я хотел бы остаться, если ты позволишь…

– О, конечно! Кресс, я только рад!

Мюрла был польщен и расстроган ответом попугая. Надо же, Кресс так прямо и честно признался в душевной привязанности! Для Мюрлы это был смелый поступок, он не привык открыто говорить о своих чувствах.

Друзья замерзли и вернулись в дом. Мюрла затеял приборку на чердаке, а Кресс уселся на подоконнике и стал смотреть в окно. На самом деле, рассматривание заснеженных елочек за стеклом было ему не очень интересно. Попугай серьезно задумался.

Хедль назначил его проводником, вдохнув в него знание о пути одинокого колдуна, спустившегося со скалы. Вдохнул самым обычным образом, посадив себе на руку, что-то прошептав и легонько дунув на макушку. И в голове попугая появились образы, куда надо двигаться. Всей дороги он не видел, только каждый следующий ее этап. Кресс был не против: почему бы не отправиться куда-то, на этих болотах в избушке такая скука, что любой колдун сгодится для компании в путешествии.

«Я проводник» – думал тогда о себе Кресс и даже немного гордился. Он был полезным, он вел Грифа, такой важный и нужный попугай. А потом они пришли к Чаромире, она назвала его прежним именем, и вдруг он что-то начал вспоминать. Он не знал, кто он, кем был раньше, а тут короткими вспышками возникали перед ним картины их с Чаромирой жизни. А потом колдунья также дунула ему на макушку, и он заговорил. Воспоминаний больше не появлялось, но Кресс все больше стал задумываться о своей прежней жизни, и все больше терять интерес к жизни и целям Грифа.

У Мюрлы ему стало особенно хорошо, а роль проводника потихоньку стала тяготить. Что и говорить, идти в неизведанное с этим странником, когда тут можно тихонько дремать после обеда, не очень-то и хотелось. И попугай решил изменить роль, данную Хедлем, и перестать быть проводником. Гриф, видимо, почувствовал это. Сегодня он случайно озвучил, что хочет идти дальше один. И это было очень кстати, но Крессу почему-то стало очень обидно. Ему сказали, что справятся без него, в нем не нуждаются, и он свободен. Может, он был плохим проводником? Почему Гриф сам решил идти один? А если дело вообще в чем-то другом? Кресс закрыл глаза и увидел внутри себя такую картину: Гриф удалялся все дальше от Леса и Опушки, его заметала метель, и он не возвращался назад. Кресс вздохнул – надо признать, Гриф ушел. Он выбрал это. А Кресс выбрал перестать быть проводником. Стоит ли обижаться на Грифа за недосказанность и укорять его за свою неожиданную свободу? Наверно, не стоит…

С одной из елочек вдруг слетел снег. Ветра не было, остальные деревья продолжали стоять белыми и пушистыми. А эта елочка – раз! – и оказалась зеленой среди них. Что за чудеса! Надо непременно показать это Мюрле!

Попугай отыскал Мюрлу на чердаке, привел к окну, волнуясь все рассказал и указал крылом на стекло. И замер, не поверив своим глазам. Все елочки стояли в снегу, одинаково белые и искрящиеся. «Может, померещилось?..» – предположил Мюрла, сжимая в руках веник.

Они стояли у окна и смотрели на заснеженный зимний лес.

Глава 14. Странный подарок

Кресс не верил своим глазам. «Мюрла, это было! Я видел! Точно видел!» Мюрла смотрел на взволнованного друга и не знал, что делать. Наверно, надо предложить чаю… Или пойти на улицу и поближе посмотреть на эту елку?

Попугай скакал по подоконнику, а Мюрла думал. Что же все-таки произошло? Может, снег стряхнули какие-то птицы? Но как он появился на ветках снова? Мюрла вдруг почувствовал тревогу. Как-то сложно стало дышать, и в груди появился ледяной комок. Совсем рядом с его домом, который он всегда считал самым безопасным и тихим уголком в мире, случилось необъяснимое и волнительное событие.

Мюрла медленно надел шерстяной кардиган, обмотал шею мягким длинным шарфом и вышел на улицу. Кресс тут же вылетел следом. И вот они уже перед той самой елочкой. Ничего необычного, лес как лес, все деревья в снегу.

– Мюрла, скажи мне честно, здесь никогда раньше не происходило ничего странного?

– Нет… Давай-ка вернемся в дом.

Оба замолчали. Им стало страшно.

Остаток дня Мюрла и Кресс были молчаливы и погружены в себя. Вечерний чай пили скучно и не шутили, спать легли рано.