Эти земли полны волшебства

Фея придвинула к себе кружку чая с молоком, сделала большой глоток и прикрыла глаза. Мюрла про себя усмехнулся — конечно, из Гли-гли вышел отличный слушатель! Фея тем временем допила свой чай, устроилась поудобнее и уснула. Это произошло настолько быстро, что Мюрла даже не успел рассказать до конца о своем сне. Ну что ж, неудивительно, у феи была бессонная ночь, а позавтракав она уже не могла сопротивляться сну. Она все еще думала о Кое. Если бы он принес ей сон, о чем бы он был?

Мюрла накрыл фею пледом, налил себе чаю, намазал на хлеб масло с вареньем и уселся завтракать. Он продолжал вспоминать свой сон. Как он спускался с горы под дождем, как шел к деревеньке, которая оказалась не так уж и близко, как стучался в двери, но никто не открывал. Лошади и коровы куда-то исчезли, а Мюрла бродил в одиночестве, промокший и замерзший. Вдруг все затянуло плотным молочным туманом, сквозь который Мюрла не видел ничего, но слышал, как кто-то зовет его по имени. Он шел на эти голоса, но никак не мог никуда выйти. Вскоре он нащупал узенькую тропинку и продолжил путь по ней. И тут Мюрла решил, что на голоса он не будет обращать внимания, как бы жутко ему не было. Мало ли кто зовет его в этом тумане, вряд ли это тот, кто хочет помочь ему. Решив так, он куда-то шел. «Главное, идти. Я все равно когда-нибудь куда-нибудь выйду» — решил про себя Мюрла. Он был испуган, воздух вокруг пропитался холодной влагой и каплями оседал на траве, у Мюрлы замерзли нос и руки, хотелось горячего чаю и сухой теплой комнаты.

Казалось, туман уплотнялся и его уже можно было потрогать руками. Прохладная дождливая пелена окутывала его, обнимала за плечи и оставляла внутри чувство бесконечной тоски без причины и без возможности выбраться из нее. У Мюрлы сводило живот от этого тяжелого чувства, тревога усиливалась. Он не знал, куда идет. Вдруг впереди он увидел чей-то силуэт в черном плаще с капюшоном. Этот кто-то стоял к нему спиной и выглядел очень пугающим. «Ну это уж слишком!» — успел подумать Мюрла. И следующая мысль, мелькнувшая в голове, была «Бежать! Бежать быстрей!»

Мюрла попытался бежать в обратном направлении. Но за ним тропинки уже не было, только холодное молоко тумана. Мюрла повернул в другую сторону, но и там был только туман. Что он скрывает под собой? Есть ли там дорога? А может яма или канава? Мюрла наугад сделал шаг в сторону, под ногой громко хрустнули сухие ветки, черная фигура в плаще стала оборачиваться на звук. Мюрла замер, сердце колотилось в висках, руки стали ледяными, ноги не двигались, он будто приклеился к одному месту.

Мюрла кожей ощущал опасность и с ужасом понимал, что не может никуда сдвинуться. А незнакомец в плаще тем временем полностью развернулся к нему и даже сделал несколько шагов навстречу. Вот он приблизился, вот поднял руки и стал снимать капюшон… Мюрла дышал все чаще, его мысли скакали в голове, как перепуганные белки по веткам. И незнакомец снял капюшон. Он протянул руку и произнес: «Здравствуй, Мюрла! Здравствуй, друг мой!»

Это был Гриф. Первое мгновение Мюрла стоял не шевелясь, потом выдохнул и сел на дорожку прямо в туман. Слишком много переживаний, слишком много разных чувств. Гриф подошел и сел рядом с Мюрлой. Он был какой-то другой: то ли выше ростом, то ли тоньше… Мюрла молчал. С него было довольно — он не хотел ничего выяснять, главное, что опасность ушла. Теперь надо понять, как выбраться из тумана, а дальше… Дальше видно будет.

— Мюрла, я ушел в никуда. Мой попугай перестал быть проводником. Наверно я не нуждаюсь в проводниках. Чаромира исчезла. Что-то ускользает от меня, Мюрла. В твоем лесу я чувствовал себя странно. Этот лес полон загадок. Когда-нибудь я наверно вернусь и пойму, в чем тут дело.

Мюрла молчал. Туман постепенно рассеивался, Гриф сидел рядом и рассматривал дерево перед собой. Мюрла видел лес, послышались голоса птиц, под ногами снова появилась дорожка. Где-то вдалеке наверняка и осталась деревенька. Но так ли это важно сейчас? Туман уходил, тревога исчезала, становилось спокойно и тихо. На этом Мюрла проснулся.

Сказать по правде, Мюрле вообще редко снились какие-либо сны. Даже если гнома посещало сновидение, оно обычно не затрагивало его чувств и не запоминалось. Продолжать же проживать свой сон вновь и вновь после пробуждения, думать о нем, испытывать беспокойство — это было странно и совсем не привычно. Мюрла чувствовал себя не в своей тарелке.

— Доброе утро…

А вот это уже был недовольный голос Кресса! Попугай, взъерошенный и обеспокоенный, появился на кухне. Он выглядел невыспавшимся и немного напуганным.

— Доброе утро, Кресс! Как спал?

— Мюрла, ты знаешь, это была очень необычная ночь. Я иногда даже не понимал, сплю я или нет. Мне снилось какое-то чудовище. Кто-то большой, мохнатый, ушастый… Но я ничего не помню. И я хочу кофе, все-таки я наверно не спал… или спал?.. А почему тут спит Гли-гли?