Эти земли полны волшебства

Гли-гли быстро включила торшер, и от уютного света из-под абажура сразу стало спокойнее. Мюрла замолчал, теперь он был рассержен на несносного Кресса, который устроил им какое-то сомнительное приключение вместо тихой ночи. Фея присела на кровать рядом с Мюрлой. А на Фрэгга жалко было смотреть: с таким виноватым видом он стоял в центре комнаты!

— Простите меня, что помешал вашему сну… — снова попытался заговорить он дрожащим голосом и остановился. Видно было, что и сам он тоже испуган и очень взволнован.

В этом молчании Мюрла почувствовал, что злость оставляет его, уступая место ворчливому раздражению. С одной стороны, заставить Фрэгга исчезнуть было очень просто. Достаточно найти покрывало и накрыть им незваного гостя. А потом уже появившемуся попугаю высказать все свои претензии. Но, с другой стороны, Мюрла понимал, что если сейчас вернуть Кресса, то он так ничего и не узнает про Фрэгга и все эти странные превращения. Да и незнакомец этот выглядел уж очень виноватым, а Мюрла был не настолько зол, чтобы без объяснений прогнать его.

И тут Фрэгг заговорил:

— Вы не против, если я присяду? Я весь день ничего не ел, а тут еще такое происшествие. Я чувствую, что скоро останусь без сил.

— Ну что с тобой делать, пошли!

К Мюрле вернулась прежняя уверенность, он снова чувствовал себя хозяином и решительно отправился на кухню. Фрэгг и Гли-гли поспешили за ним.

Расположившись за столом, фея и философ молча смотрели, как Мюрла ловко управляется со сковородкой и продуктами. И вот уже на тарелках появились холодная ветчина, сыр, маринованные огурчики и помидорчики. На сковороде разогревался хлеб. Мюрла заварил кофе, поставил на стол сливочное масло и джем. И Фрэгг принялся за еду. Да уж, он действительно был очень голоден! Он молча ел все, что было перед ним, пил кофе и был счастлив. Мюрла налил кофе и себе. А Гли-гли отказалась ото всего и просто наблюдала за происходящим.

Наевшись, Фрэгг тут же начал разнообразно выражать благодарность, хвалить Мюрлу и называть его прекраснейшим щедрым хозяином такого приятного и гостеприимного дома. Что и говорить, Мюрла был польщен. Он уже совсем не торопился отыскать покрывало и побыстрее вернуть Кресса.

Закончив с любезностями, философ все-таки задал главный вопрос:

— Скажите же мне, кто вы и где я нахожусь. Мы с вами когда-то встречались, почему я снова попал к вам?

— Меня зовут Мюрла, я гном и живу здесь. А это Гли-гли, она лесная весенняя фея. Она моя гостья. Фрэгг, признаюсь честно, происходит что-то очень странное. Видите ли, у нас есть друг, который живет здесь, с нами. Это попугай по имени Кресс. И вот однажды зимним вечером мы увидели в окно как елка перед домом вдруг скинула снег и стала нарядной. На ней появились огоньки, шарики, украшения… Это было как раз в преддверие праздника середины зимы…

И Мюрла рассказал Фрэггу о чудесах с елкой, о той ночи, об изящном олене с изогнутыми рогами и свертке с замечательной тканью, которая оказалась волшебной. Гли-гли слушала, открыв рот. Вот это история! Почему-то рассказ гнома так захватывал ее, будто все услышанное случилось с ней самой. Фрэгг сидел не шевелясь и, казалось, не дыша, внимательно слушал и во все глаза смотрел на Мюрлу.

За окном понемногу разгорался рассвет. Светлело небо над верхушками деревьев, приятный ветерок обещал теплый день. Облака розовели сразу с нескольких сторон, подсвечивались золотистой каймой и сияли в лучах проснувшегося солнца. Лес оживился, стряхнул с себя сон, зашумел и засвистел на все лады птичьими голосами.

— Вот такое приключение с нами произошло. А наш Кресс даже и не знает, в кого он превращается…

Мюрла допил свой остывший кофе и зевнул. Все-таки такая бессонная и богатая на события ночь не прошла бесследно: глаза начинали слипаться и клонило в сон.

И тут Фрэгг встал и как-то излишне торжественно произнес: