Эти Золотые мальчики

– Как я продолжаю тебе повторять: Хантер сам виноват, пусть сам и разгребает. Достаточно того, что он оставил меня разбираться со всем в одиночку. Мне нужно присматривать за Скар, плюс работа, а через несколько дней уже учеба, – бормочу я. – Он должен быть здесь. Знает же, какие у нас родители. Мог бы подумать о нас с сестрой.

– Не говори так, – перебивает Рикки. – Ты же знаешь, он всегда думает о вас.

Мой взгляд становится холодным. Он всегда заступается за Хантера, хорошего или плохого, правильного или неправедного. Есть такая вещь, как верность, и такая вещь, как содействие. Иногда я изо всех сил пытаюсь решить, какую роль Рикки играет в жизни Хантера чаще.

– Если бы ему было не все равно, если бы он действительно хотел для нас лучшего, то был бы здесь, – заключаю я. – Точка.

Я не могу признаться в этом вслух, но я на сто процентов уверена, что не смогу посмотреть на него такого – запертого в клетке, – зная, что он будет там десятилетиями без малейшего шанса на освобождение. Я предпочитаю хорошие воспоминания, которые мне удалось сохранить.

Сердце в груди подпрыгивает, но я скрываю, как сильно это ранит.

– Я не хочу видеть его таким, Рикки. Мне все равно, что он скажет, мне нужно двигаться дальше.

Теплая рука накрывает мою, лежащую на перилах, и я не двигаюсь, хоть и должна.

– Я знаю, ты злишься, но это не отменяет того факта, что он – твоя семья. Здесь или там, он – твоя кровь.

По щеке скатывается одна слезинка, но я не спешу ее вытирать.

– Я приняла решение, Рикки. Больше нам не о чем говорить, – я чувствую, как он пристально смотрит на меня, но стою на своем.

– Если это то, чего ты хочешь, я не могу тебя заставить, – он нехотя отпускает мою руку и охлопывает карманы джинсов.

Гул басов из динамиков проезжающей мимо машины заполняет тишину между нами. Но как только я решаю снова встретиться с Рикки взглядом, он смотрит куда-то мне за спину.

– Что это?

Сердце замирает. Я поворачиваюсь, спеша сорвать с сетчатой двери розовое уведомление об отключении. Впрочем, это не имеет значения, потому что он его уже видел.

– Сколько тебе нужно?

Я игнорирую его вопрос и вместо этого сосредотачиваюсь на двух детях, катающихся на велосипедах по аллее.

– Значит, я настолько ужасен, что даже не могу помочь тебе? – спрашивает он, только сейчас в его голосе появляются нотки разочарования.

– Не делай этого, – огрызаюсь я.

– Не делать чего? Не говорить правду? Почему бы тебе просто не признать то, что мы оба знаем? Ты считаешь себя лучше меня.

Это и так был ужасный день, и мне не нужна очередная дурацкая ссора. Я указываю на дом, а затем на свою дерьмовую машину, и из меня вырывается невеселый смешок.

– Да, жизнь в этом дворце определенно вскружила мне голову, Руиз. Спасибо, что поставил меня на место.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Мне не нужны твои деньги, потому что я знаю, как ты их получаешь, – кричу я, корректируя его извращенную логику и одновременно привлекая внимание мисс Левинсон. – С чего ты взял, что я приму грязные деньги от тебя, если не принимаю их от собственного брата? Проблема никогда не заключалась в том, что я слишком хороша для тебя. Проблема в том, что ты слишком хорош, чтобы превратиться в своего дядю Пола, и мы оба это знаем.

– Да плевать, – вздыхает он, отмахиваясь от меня. Его ноздри раздуваются – верный признак того, что я его разозлила. – У меня есть твой адрес. Электрической компании больше ничего и не надо. Об этом позаботятся к утру, – заявляет он.

– Не лезь не в свое дело, Рикки, – кричу я бессмысленно, ведь он уже исчез в переулке, скрытый от глаз гаражом мисс Левинсон.

Клянусь, каждому парню, с которым я сегодня столкнулась, нужен был вразумляющий пинок под зад.

Каждому.

Глава 7

БЛУ

Подбородок поднят, глаза устремлены на здание «Сайпресс Преп».

Засовываю ключи в карман, вставляю оба наушника и отключаюсь от всего остального мира.

Сегодняшний день не обязательно должен быть отстойным, Блу. Нет никакой гарантии, что ты вообще увидишь этих придурков. Думай позитивно. Думай… позитивно.

Стоянка забита битком. Куда ни глянь – дорогущая машина или огромный внедорожник. Я едва верю, что остановилась на школьной парковке. Мои новые одноклассники, одетые не менее чем сногсшибательно, болтают, прислонившись к этим чудовищам на колесах. Музыка в ушах заглушает их разговоры и смех, но не мою собственную зависть. У них есть многое, чего нет у меня, однако больше всего я жажду обладать таким же душевным спокойствием.

Они здесь в своей тарелке, создали альянсы, которые помогают им ориентироваться в повседневной жизни. Даже те, кто не принадлежит к толпе, вероятно, нашли свое место, сформировали небольшие группки, зоны комфорта в агрессивной среде старшей школы. Большинство ребят, вероятно, всю жизнь ходили в школу вместе. И вот есть я – Новенькая, как меня прозвала Пандора.