Этическая мысль: современные исследования

Само их возникновение связано с изменением отношения к бедным и отрицанию социально-положительной роли милостыни в идеологии Реформации, а потом и среди католиков. Вторым важным фактором была модернизация пенитенциарной системы, когда на место изъятия/удаления из общества людей, представляющих актуальную или потенциальную угрозу социальному порядку (а смертная казнь, как считалось в Средневековье, была лучшим средством решить эту проблему) приходит концепция их ресоциализации, или исправления с помощью труда. [427]

Первые исправительные дома появляются еще в 50-х годах XVI века в Англии, Италии и Германии ( Zuchthaus ), а наибольшее распространение получают в Нидерландах. Несмотря на то что экономическая мотивация их учреждения осознавалась и самими основателями, последние рассматривали дисциплинирование маргинальных слоев населения в качестве приоритетной цели. Королевский эдикт 1662 г. предписывал создавать подобные исправительные учреждения в каждом большом городе с целью размещения там нищих и обучения их посредством труда и строгого режима благочестию, а также социальной дисциплине. [428] В германских городах туда могли попасть и дети, без дела слоняющиеся по улицам; [429] в польских – бродяги, уголовные преступники, прелюбодеи, бигамисты; в единичных случаях в исправительные дома заключали также за азартные игры и профанацию религиозных таинств. [430] В Гданьске, например, родители и опекуны начинают отправлять в исправительные учреждения трудных подростков для их перевоспитания с помощью трудотерапии, которая сопровождалась жесткой дисциплиной, большим арсеналом телесных наказаний (в том числе и голодом), многообразными коллективными религиозными практиками. [431]

Помимо масштабных акций городских властей, нередки были случаи, когда на волне религиозного подъема сама локальная община выступала инициатором реформирования общественных нравов. Примером могут послужить сельские общины в Южном Пфальце – островок приверженцев католицизма в тесном лютеранском и кальвинистском окружении, которые не только контролируют своих членов, но и делают попытки (порой – весьма успешные) навязать местному духовенству определенные стандарты поведения и образ жизни; [432] а также общества исправления манер в пуританской Англии. [433]

Последние возникают в Англии на рубеже 70 – 80-х гг. XVII века как своеобразная инициатива «низов», когда жители объединяются первоначально с целью ограничить деятельность борделей на территории своего прихода (общины), бороться с пьянством, следить за соблюдением воскресных дней и исполнением других религиозных практик. В Лондоне, например, среди членов таких обществ преобладали ремесленники и торговцы. Для их создания религиозная аргументация имела принципиальное значение: эти общества вырастают из пуританизма, из убежденности, что нравственная жизнь человека увеличивает его шансы на спасение. Но при этом не только забота о чистоте собственных нравов и помыслов есть первейшая обязанность христианина, но и активная интервенция в жизнь других христиан, чтобы и она соответствовала религиозному идеалу. При этом не только использовались репрессивные методы воздействия, но и высоко ценилась сила личного примера. [434] Схожую роль играли и парижские приходские благотворительные общества. [435]

Самым важным остается вопрос о том, сколь действенны были осуществлявшие функцию дисциплинирования институты и каков был социальный эффект нравственного реформирования общества. Институты и методы были столь многообразны, что для каждого из них надо рассматривать этот вопрос отдельно. Исследователи, например, протестантского опыта реформирования семьи и сексуальной жизни утверждают, что на ранних стадиях эффект дисциплинарных усилий брачных судов (лютеране) и консисторий (кальвинисты) был минимальным. [436] Для регионов, оставшихся после Реформации в орбите влияний католической церкви, масштабные исследования подобного рода не проводились. Не склонны высоко оценивать результаты кампании по реформированию общественных нравов и исследователи, изучающие эти процессы на уровне отдельных сельских общин [437] или в масштабах целого государства. [438] Вероятно, что также, как и в случае с описанным Н. Элиасом изменением манер и внешних форм поведения, нельзя говорить о сиюминутном результате. В сфере семейно-брачных отношений, например, о реальном социальном эффекте можно говорить не ранее второй половины XVIII века: лишь тогда новые формы бытовой и сексуальной морали усваиваются, например, крестьянским сознанием в польских сельских общинах. Это заметно на формировании более жесткого и нетерпимого, чем ранее, отношения к добрачным сексуальным связям в деревенской среде. Но и эта более ригористичная сексуальная мораль крестьянина конца XVIII века даже в своих крайних проявлениях не всегда соответствовала пропагандируемому Церковью христианскому идеалу.

А.Г. Мясников. Современные социально-этические трактовки кантовского запрета лжи