Этичный убийца

Как бы там ни было, все его разглагольствования оказались бессмысленны, потому что Йель, Гарвард и Принстон мне отказали. А вот в Колумбийский университет меня приняли, как – странное дело – и в Беркли,[33] и в Университет Флориды, который был беспроигрышным вариантом. Когда однажды дождливым субботним вечером по почте пришли документы с уведомлением о том, что я принят, я тут же кинулся к Энди, чтобы сообщить ему об этом. Я нашел его в гостиной. Он сидел в откидывающемся кресле и смотрел по телевизору гольф.

– Колумбийский университет… – скептически повторил он. – М-да. Учитывая, что Гарвард и Йель тебя отфутболили, это хотя бы что-то.

– Поверить не могу! – воскликнул я. От волнения я расхаживал по комнате, не в состоянии остановиться ни на секунду. – Господи! Я буду жить в Нью-Йорке! Вот круто! Просто невероятно!

При этих словах лицо у Энди вытянулось – верный знак того, что дела мои куда хуже, чем я думал. Скептически качая головой, он обдумывал, как бы поэффектнее нассать мне в тарелку.

– Не суетись. Надо еще подумать хорошенько. Университет Флориды – тоже отличное место. Нью-Йорк – город опасный, тебя там ограбят.

– Но там живут миллионы людей, не всех же грабят.

– Что, некоторых грабят, а тебя не ограбят? Так ты думаешь? Думаешь, именно с тобой ничего не случится?

– Просто я не думаю, что это повод для беспокойства.

– Ну, не знаю. Лично я получил в Университете Флориды отличное образование, – заявил Энди. – Ведь не хочешь же ты сказать, что то, что хорошо для меня, для тебя будет плохо?

– Но я не хочу учиться в Университете Флориды. Я хочу уехать в Колумбийский. Ты же сам говорил, что надо постараться попасть в «Лигу плюща»!

В ответ Энди пожал плечами и устремил свой взгляд мимо меня на телевизионный экран, где кто-то из игроков пропустил трехфутовый пат.

– Ну да, и, по-моему, это была отличная мысль. И ты попытался. Я просто хочу сказать, что Колумбийский университет – не слишком достойное место. Вот Гарвард и Йель – совсем другое дело. Но они, к сожалению, тебе отказали. Быть может, твое заявление их чем-то насторожило. Они увидели в нем что-то такое, отчего сразу поняли, что ты не их кадр и «Лига плюща» не для тебя. А Колумбийский университет – уже не то, ты окажешься во втором эшелоне. Разве это не ниже твоего достоинства?

– Ты несешь такую дикую чушь, что ее даже глупостью назвать трудно.

– Еще бы! Будь твой словарный запас побогаче – тебя бы, может быть, и в Гарвард приняли. А я вот думаю, что лучше уж учиться в нашем штате. Ты ведь, надеюсь, не хочешь стать снобом, как все эти студенты «Лиги плюща»?

Но я был решительно настроен не поддаваться на провокации. Колумбийский университет привлекал меня прежде всего тем, что там у меня не окажется знакомых – в отличие от Университета Флориды. В Колумбийском университете я не встречу никого из своих соседей или одноклассников. Когда я рассказывал знакомым, куда подаю документы, большинство из них думали, что речь идет о Южной Каролине.[34] В Колумбийском университете я стану другим человеком, я не буду больше неудачником и бывшим толстяком – я стану тем, кем захочу. Это будет не просто бегством из Флориды. Моя жизнь начнется с нового листа – самого что ни на есть чистого. Это был мой единственный шанс, первый и последний, и я не собирался его упускать.

В день окончания школы, когда я пришел домой посидеть с родственниками и выпить апельсиновой шипучки, прежде чем отправиться с друзьями на вечеринку к чьей-то там кузине, Энди отвел меня в сторону.

– Знаешь что, – начал он, – я тут посмотрел документы, которые тебе прислали из Колумбийского университета… Возможно, сейчас не самый удачный момент для подобного разговора, но я не представляю, откуда ты возьмешь такие деньги. Даже учитывая грант на обучение и кредиты, тебе все равно потребуется еще семь тысяч долларов в год. Всего это будет почти тридцать тысяч долларов. И откуда ты их возьмешь?

Я уставился в пол.

– Но ты же говорил, что поможешь.

– А разве я не помог?

Я не стал интересоваться, каким образом он это сделал, потому что прекрасно знал, что он ответит. Он меня поил, кормил, одевал и так далее и тому подобное. Словом, ничего нового я бы не услышал.

– Ну пойми ты, Лем, подумай сам: ведь я тебе не отец. Твой отец где-то у черта на рогах – курит травку, балдеет и бегает за голыми островитянками. Уга-буга! – добавил он, состроив рожу и выкатив глаза. – Может, ему бы следовало оплатить твои расходы? Ты с ним об этом не говорил?

– Я не знаю, как с ним связаться.

– И поэтому я должен платить за тебя? Когда своего родного отца ты даже не просил?

– Ты сам говорил, что поможешь…

Это все, что я нашелся ответить.

В конце концов, в этот день я окончил школу, у меня был праздник, а Энди как нарочно решил нанести удар именно сегодня, как будто специально дожидался этого дня.

– Да брось, Лем. Во Флориде – отличный университет!

– Но я в него не пойду, – ответил я, стараясь сдержать слезы, готовые зазвенеть в моем голосе. – Я пойду в Колумбийский университет.

Энди улыбнулся и покачал головой.