Этика без дураков. Циничные наблюдения, страшные теории и эффективные практики

В пятой части снова вылезет кусочек онтологии. По уму, это следовало сказать в первой части. Но был бы риск спугнуть менее подготовленного читателя (а более подготовленный своего дождется). Кажется, мы все знаем, что такое человек? Так вот, чем больше думаешь – тем меньше это знаешь. Мы честно перебираем все варианты и видим, что человека там не оказывается. Точнее, он там кажется – пока не присмотришься.

Понимаешь, что человек – это прежде всего такая концепция. И как любая концепция, она не вечна. Как пришла, так и уйдет, почему бы нет? Или сильно изменится. Считается, что самые смелые сценарии будущего нам рисуют трансгуманисты. Но они по-прежнему мыслят в концепции человека. Мы увидим более радикальный сценарий. Нравится он нам или нет – какая разница, если никаких «нас» там уже не будет?

Онтология: Во что мы вляпались?

Глава 1 Смысл жизни знают все

Спросите кошку. – Щедровицкий гений, но ошибался. – Что мешает хрюкнуть и прыгнуть? – Если без эмоций. – Редукция для героя.

Уместнее всего начать с вопроса: «Кто я?» Даже с более общего: «Кто такой человек?» Кажется, что ответ очень простой, ведь в крайнем случае, при оскудении словаря, можно показать пальцем – вот они, люди. Если не заменять ответ пальцем, обещаю, он заведет далеко. Но философские дебри – это не то, с чего следует начать. Поэтому вернемся к вопросу в конце книги, а пока…

Давайте притворимся, что разобрались с тем, что такое человек. Сделаем вид, что знаем. И мы ведь действительно это знаем – пока не начинаем об этом специально думать. Давайте себя на этом зафиксируем.

В отличие от вопроса «кто я?», вопрос о смысле жизни сравнительно легкий. Если его правильно задать.

В вопросе о «смысле жизни» давайте уточним, что такое смысл. Давайте без лингвистики, по-простому. Смысл нам нужен не в смысле Фреге, а так, чтобы спросить о том же, о чем спрашивает самый обычный человек. Что он имеет в виду, говоря «смысл жизни»?

Обычно под «смыслом жизни» в обыденном языке понимают предельную редукцию и главный параметр оптимизации.

Знать эти ученые слова при этом не обязательно. Достаточно подразумевать ценность, к которой сводятся остальные ценности, а сама она не сводится уже ни к чему. И это то, чему должна соответствовать наша жизнь. Нечто, что должно быть приближено по возможности к своим оптимальным значениям, часто максимальным. Например, если смысл жизни в пельменях, надо съесть как можно больше пельменей за жизнь.

В этом простейшем значении смысл футбола – гол, смысл шахмат – мат, а для самой общей нашей игры?

Давайте признаем важную вещь. Мы всегда уже в игре, мы уже всегда что-то делаем или хотя бы чего-то хотим.

В жизни мы сначала играем, а потом спрашиваем во что.

И по-другому никак. Параметры оптимизации в нашей жизни уже есть до всяких вопросов и ответов, как есть они в жизни ребенка, дикаря или кошки. Кошка всегда знает, чего хочет. У нее все нормально со смыслом жизни. Но мы уже от рождения как минимум такие кошки, у нас с этим изначально более-менее ясно. Настройки стоят по умолчанию, с ними можно прожить всю жизнь. Можно не вскрывать коробочку и спокойно жить с настройками от завода-изготовителя. Но кого-то они перестают устраивать, или хочется их проговорить, или хочется непонятно чего, но хочется… И тогда – звучит тот самый вопрос.

Итак, спросили. Наверное, дальше надо спросить, а что у нас уже есть по умолчанию? Что это, откуда, почему? Куда это ведет нас и мир?

Далее, кстати, придется определиться. Нас это устраивает? Иными словами, нас устраивает направление эволюции? На всякий случай, забегая вперед, спешу выразить лояльность Вселенной: меня устраивает направление эволюции. Многих – нет, до них мы еще доберемся.

Все, что мы уже хотим, может быть сведено к мотивационному блоку психики, сформированному генами, средой, культурой и личной судьбой. В том, что мы хотим, ничего другого нет по определению. Если кажется, что есть, то это уже учтено либо в словах «сформировано культурой», либо в словах «личная судьба».

У героя и маньяка мотивационный блок в версии 1.0 различен куда меньше, чем принято думать. Изначально все хотят примерно того же, что наш предок 30 тысяч лет назад, помещенный в условия современной культуры. Все различия обычно сводимы к нюансам работы центральной нервной системы (за это отвечают гены и условия среды), особенностям культурной ситуации (мемы в широком смысле) и личной судьбы (по большому счету, случайности). В итоге люди получаются сильно разные, но все различия создаются предельно одинаковым образом.