Этика блядства

Там и вправду было спокойнее. Ей удалось поговорить с несколькими женщинами и почувствовать себя немного лучше. Потом снова появилась Лотти. С нее соскользнуло платье, чулки, туфли – Джун поймала себя на попытке рассмотреть ее щелку и спохватилась ~ как бы кто не заметил. Лотти погрузилась в теплую воду и попросила Джун помассировать ей плечи. «Конечно, – услышала та собственный голос, – с удовольствием». «Ну вот, – подумала она. – Во что я себя втянула?»

Джун массировала теплую шелковистую кожу Лотти, помогая ей расслабиться. Размеренный ритм успокаивал, к тому же они говорили о самых обычных вещах: о работе, о мировоззрении… Джун была буддисткой, а Лотти – язычницей. Наконец, плечи Лотти были в порядке, в джакузи стало слишком жарко, и она предложила сходить посмотреть, что творится в доме. Лотти вылезла из воды, натянула чулки, застегнула пряжки на туфлях и помчалась внутрь. «Святая Минерва, ~ подумала Джун, – смогу ли я пойти за ней? Нет, – решила она твердо, – не смогу». Она отыскала столик в углу веранды и стала гипнотизировать звезды.

Тем временем Лотти тоже было о чем задуматься. Ее друзья в гостиной резвились на диванах, в креслах и у камина, но она думала о Джун. «Что же я в ней такого нашла, почему она так меня возбуждает? Нравлюсь ли я ей? Согласится ли она поиграть со мной? Не похоже, что она привыкла делать это на вечеринках – ну что ж, все когда-нибудь бывает в первый раз. Куда же она подевалась?»

Лотти осмотрела комнату, но Джун не нашла. И хотя там было интересно, и можно было не устраивать погоню, а найти подружку и позабавиться, но любопытство победило. Она пробралась в кухню, переступая через счастливых людей, иногда задерживаясь, чтобы полюбоваться особенно захватывающими сценами. Когда Лотти дошла до закусок, чтобы подкрепиться, то выглянула в окно и увидела Джун, которая пряталась на веранде.

«Вот и удобный случай», – подумала Лотти, выкладывая на тарелку разные вкусности, и поспешила во двор, чтобы поделиться с Джун. Однако, несмотря на дружелюбную беседу, ей казалось, что та ее не совсем понимает. Самые кокетливые выпады не вызывали никакой реакции: перепуганная Джун только глубоко дышала и всеми силами старалась сохранять спокойствие. Обескураженная Лотти решилась сказать обо всем прямо: «Ты мне очень нравишься. Тебе хотелось бы со мной позабавиться? Что ты больше всего любишь делать?» Джун, загнанная в угол, запинаясь, произнесла: «Прости, но я не готова заниматься сексом на людях».