Этика и материалистическое понимание истории

Напротив, изобретение и произведение орудия, — понимая последнее слово в самом широком смысле, — обозначает, что сам человек сознательно и преднамеренно создаёт себе новые органы или усиливает и удлиняет свои естественные органы, так что он теперь может лучше и легче производить то же, что производили эти органы, и, кроме того, в состоянии добиться результатов, получение которых прежде было для него совершенно невозможно. Но так как человек есть не только животное, одарённое большим умом и руками — необходимая предпосылка употребления и производства орудий, — но, кроме того, должен быть с самого начала общественным животным, то и изобретение и производство орудия каким-нибудь особенно одарённым индивидуумом — Марксом, Кантом или Аристотелем, живущим на деревьях первобытного тропического леса — не погибало со смертью изобретателя. Его племя усваивало изобретение и развивало его далее, приобретало благодаря ему преимущество в борьбе за существование, так что потомки и выходцы из него развивались лучше, чем остальные особи того же вида. С этого момента вся доступная этому племени ловкость служила тому, чтобы совершенствовать это открытие и делать новые открытия.

Если известный уровень сообразительности и развитие рук составляло предпосылку для изобретений и производства орудий, то социальный характер человека представлял предпосылку постоянного накопления новых и совершенствования старых изобретений, т. е. был условием постоянного развития техники. Этот столь медленный, бессознательный и незаметный процесс развития организмов путём борьбы за существование, неизбежный во всём остальном органическом мире, с этих пор всё более уступает в человеческом мире место сознательному превращению, приспособлению и усовершенствованию органов; т. е. такому развитию, которое, если применять современные масштабы, в своих зачатках совершается ещё бесконечно медленно и незаметно, но всё-таки и тогда уже идёт несравненно более быстрым темпом, чем развитие путём естественного подбора. С этого момента технический прогресс образует основу всего развития человечества. На нём одном, а не на какой-либо особенной божественной искре, покоится всё, чем человек отличается от животного.

Всякий отдельный шаг вперёд на этом пути технического развития является уже сознательным и желательным. Всякий из них происходит из стремления искусственно увеличить силы человека за пределы, положенные природой. Но всякий подобный технический прогресс с необходимостью влечёт за собой также и такие действия, которые не вызывались желанием действовать и не могли вызываться им в их виновниках, так как последние не были в состоянии даже предчувствовать их, действия, которые так же, как и действия естественного подбора, можно было бы назвать приспособлением к среде, но к среде, искусственно изменённой самим человеком. При этом приспособлении снова играет роль сознание, познание новой среды и её потребностей, но в этом случае они уже не имеют значения самостоятельной, дающей направление побудительной причины.

b) Техника и образ жизни

Теперь мы постараемся для пояснения сказанного представить себе, что должно было произойти тогда, когда первобытный человек сделал первые орудия и когда он к камню и палке, которые употребляли и обезьяны, присоединил молоток, топор или копьё. Разумеется, последующее изложение может быть только гипотетическим, так как у нас нет никаких свидетельств обо всём этом процессе. Но потому оно и должно служить не доказательством, а только иллюстрацией. Мы упрощаем его насколько возможно, например, совершенно не рассматриваем того влияния, какое должно было иметь на первобытного человека рыболовство.

Как только первобытный человек изобрёл копьё, он получил возможность охотиться за более крупными животными. Если до сих пор его пропитание состояло преимущественно из плодов и насекомых, может быть также из птичьих яиц и молодых птенцов, то теперь он мог убивать и более крупных животных, и с этого момента мясо сделалось наиболее существенным средством его пропитания. Но большинство крупных животных обитает не на деревьях, а на земле, и вот охота переселяет человека из его воздушных жилищ на землю. Мало того. Наиболее подходящих для охоты животных, именно жвачных, можно найти в первобытном лесу лишь в небольшом количестве; и вот человек устремляется за ними в широкие луговые равнины, в прерии. Чем более человек становился охотником, тем скорее мог он покинуть первобытный тропический лес, к которому он раньше был прикован.