Этика и материалистическое понимание истории

Но теперь, благодаря капитализму, эта последняя всё более расширяется до положения всемирной территории, в которую буддисты, мусульмане, парсы и последователи Брамы входят одинаково, как и христиане, всё более перестающие быть настоящими христианами.

Так создаётся основа окончательного осуществления той нравственной идеи, которую высказало уже христианство, но только слишком преждевременно, так что оно само не смогло осуществить её, и она для христианских масс осталась пустой фразой, идеи о равенстве всех людей, идеи о том, что социальные инстинкты и нравственные добродетели должны проявляться одинаковым образом по отношению ко всем. Этот принцип общечеловеческой морали создаётся не благодаря нравственному улучшению людей, как обыкновенно стараются объяснять, но благодаря развитию производительных сил человечества, благодаря расширению общественного разделения труда и усовершенствованию сношений. Но эта новая мораль и теперь ещё далека от того, чтобы быть моралью всех людей, хотя бы только в самых передовых в экономическом отношении странах. И теперь ещё она является в существенных чертах только моралью сознающего свои классовые цели пролетариата, т. е. той части пролетариата, которая отделилась в своём чувствовании и мышлении от массы остального населения и, в противоположность буржуазии, создала свою собственную мораль.

Конечно, материальную основу общечеловеческой морали создаёт капитал, но создаёт он эту основу только благодаря тому, что беспрерывно попирает эту мораль. Европейские капиталистические нации расширяют свой круг, лишь расширяя области своей эксплуатации, что возможно только путём насилия. Таким образом, путём всемирной войны они создают основы будущего всемирного согласия, путём всеобщей эксплуатации всех наций — основы всеобщей солидарности всех наций, путём порабощения всех колоний худшими насильственными средствами самого зверского варварства — основы вовлечения всех колоний в круг европейской культуры. Только пролетариат, который не принимает никакого участия в капиталистической эксплуатации, который борется и должен бороться против неё повсюду, только он, на созданной капиталом основе всемирных сношений и всемирного хозяйства, создаёт такую общественную форму, в которой равенство всех людей перед нравственным законом из благочестивого желания станет действительностью.

b) Классовое деление

Таким образом, экономическое развитие стремится к тому, чтобы всё более расширять круг общества, внутри которого имеют значение социальные инстинкты и добродетели, пока, наконец, он не захватит всего человечества; одновременно то же самое развитие создаёт внутри этого же круга общества не только различные частные интересы, которые время от времени могут очень ослаблять социальные инстинкты, но также и различные общественные слои; эти последние в своей узкой сфере значительно усиливают социальные инстинкты и добродетели, но в то же время могут сильно ограничивать их распространение на других членов общества или, по крайней мере, на враждебные слои или классы.

Образование классов есть тоже продукт разделения труда. Уже животное общество отнюдь не является совершенно однородным образованием. В недрах его можно уже найти различные группы, которые для общества и в обществе имеют различное значение. Но такая группировка основывается ещё всецело на природных различиях. Это прежде всего различие пола, затем возраста. В каждом роде мы находим группы детей, полувзрослых, совершенно взрослых и, наконец, стариков. Изобретение орудия ведёт первоначально к тому, чтобы ещё более усилить обособление некоторых этих групп путём передачи отдельных орудий только некоторым из них. Так охота и война становятся занятием мужчин, которые легче могут бродить повсюду, чем женщины, всегда обременённые детьми. Это обстоятельство и большая способность владеть оружием должны были сделать у большинства народов войну и охоту монополией мужчин. Если мы в истории и сагах встречаем охотников и воинов — женщин, то это всегда девственницы. В силе, выносливости и мужестве у женщин нет недостатка, но материнство трудно соединить с беспокойной жизнью охотника и воина. И так как материнство принуждает женщину прежде других к постоянному пребыванию на одном месте, то на неё падают сначала те обязанности, которые требуют некоторой оседлости, как, например, полевые работы и поддерживание огня в очаге.