Этика. О Боге, человеке и его счастье

Из этого мы видим, как была введена религия в государстве евреев и каким образом держава могла бы быть вечной, если бы справедливый гнев законодателя допустил утвердиться в ней. Но так как это не могло случиться, она должна была в конце концов погибнуть. И здесь я говорил только о Первом государстве, ибо Второе было лишь тенью Первого, так как евреи были подчинены праву персов, подданными которых они были; а после того как они получили свободу, право княжеского достоинства присвоили себе первосвященники, благодаря чему они получили неограниченное государство. Отсюда у жрецов возникло сильнейшее желание царствовать и в то же время добиваться первосвященнического сана; посему об этом Втором царстве не нужно было много говорить. Но достойно ли Первое, насколько мы представили его длительным, подражания, или благочестиво ли подражать ему, насколько это возможно, – это будет видно из дальнейшего. Здесь я только желал бы вместо заключения отметить то, на что мы уже выше указали, именно: из того, что мы показали в этой главе, явствует, что Божественное, или религиозное, право возникает из договора, без которого нет никакого права, кроме естественного, и потому евреи на основании предписаний религии не были обязаны питать любовь к народам, не участвовавшим в договоре, но только к согражданам.

Глава XVIII Из государства и истории евреев выводятся некоторые политические догмы

Хотя государство евреев, каким мы его представили в предыдущей главе, могло быть вечным, однако никто уже не может подражать ему, да это и не рекомендуется. Ибо если бы кто хотел перенести на Бога свое право, то он должен был бы ясно договориться об этом с Богом, как сделали евреи; следовательно, потребовалась бы не только воля переносящих право, но и воля Бога, на которого оно должно было бы быть перенесено. Но Бог, напротив, открыл через апостолов, что договор с Богом пишется уже не чернилами и не на каменных скрижалях, но Духом Божьим в сердце. Затем, такая форма власти могла бы быть полезна только для тех, может быть, кто желает жить лишь для себя, без внешнего общения, замкнувшись внутри своих пределов и обособившись от остального мира, но отнюдь не для тех, кому необходимо иметь общение с другими; поэтому такая форма власти может быть на пользу только очень немногим. Но поистине, хотя во всем она не заслуживает подражания, однако у нее было многое, что стоит по крайней мере отметить и чему, может быть, следовало бы посоветовать подражать. Впрочем, так как в мой план, как я уже упомянул, не входит говорить специально о государстве, то бо́льшую часть этого я опущу и отмечу только то, что относится к моей цели, именно: что царству Бога не противоречит избрание верховного величества (majestas summa), которое обладало бы верховным правом власти. Ибо евреи передали Моисею верховное право повелевать, после того как перенесли свое право на Бога; и он, следовательно, один имел власть издавать и отменять именем Бога законы, избирать священнослужителей, судить, учить и наказывать и, наконец, всем абсолютно все приказывать. Потом, хотя священнослужители были толкователями законов, однако не их делом было судить граждан и изгонять кого-либо из общества; это право ведь было присвоено только судьям и правителям, избранным из народа (см.: Иис. Нав., гл. 6, ст. 26; Суд., гл. 21, ст. 18, и 1 Сам., гл. 14, ст. 24).

Если бы мы пожелали также обратить внимание на успехи и историю евреев, то, кроме этого, мы найдем и другое, также достойное того, чтобы его отметить. Именно: