Этика. О Боге, человеке и его счастье

Λογιζοµαι переводят толкователи этого места через «заключаю» и утверждают, что оно употребляется Павлом в смысле δυλλογιζοµαι; между тем, однако, Λογιζοµαι у греков значит то же самое, что у евреев «хашаф» – «считать, думать, полагать»; в этом значении оно лучше всего согласуется и с сирийским текстом. Ведь сирийский перевод (если, конечно, он перевод, в чем можно сомневаться, так как мы не знаем ни переводчика, ни времени, в которое перевод появился, а природный язык апостолов был не какой иной, как сирийский) передает этот текст Павла так: methrahgenan hochil, что Тремеллий весьма хорошо переводит: «итак, мы мним». Ибо имя существительное rehgjon, которое образуется от этого глагола, означает мнение; a rehgjono (по-еврейски rahgava) – воля: следовательно, methrahgenan – «мы волим», или «думаем».

XXVII (к с. 380)

Т. е. то, чему Иисус Христос учил на горе и о чем святой Матфей упоминает в гл. 5 и следующих.

XXVIII (к с. 405)

См.: Толкователь Писания. С. 75.

(Есть книга, озаглавленная: «Philosophia S. Scripturae Interpres; Exercitatio Paradoxa etc. Eleutheropoli», 1666.

Там, на с. 75, излагается не знаю чье мнение, в следующих словах: «Когда Св. Писание где-нибудь чему-либо ясно и откровенно учит или δογµατιζε, а в другом месте случайно и путем логического заключения утверждает, по-видимому, противоположное, тогда то ясное место должно понимать в собственном смысле и согласно букве, другое же должно истолковывать иносказательно и согласно с первым. Напр., Св. Письмена ясно δογµατιζουσι, что Бог есть един, а в других местах Бог говорит во множественном числе, из чего, по-видимому, следует, что он не есть един. И так как первому учат неприкровенно, второе же выводится посредством логического заключения из него, то нужно будет принимать последние тексты не в собственном смысле, но излагать согласно с теми, которые обязательно принять в собственном смысле. Подобным образом повелевается, что должно остерегаться воображать Бога телесным; ибо в 4 гл. Втор. говорится: „вы должны очень остерегаться (ибо вы не заметили какого-либо изображения и пр.) делать изваяние, изображение какого-либо кумира“ и пр. И потом: „если вы сделаете изваяние, изображение какой-либо вещи и пр., свидетельствуюсь пред вами сегодня небом и землей, что вы совершенно пропадете весьма скоро с земли той“ и пр. В этих местах ясно преподается, что Бог бестелесен. И посему эта заповедь, а не разум обязывает нас все тексты, из которых, по-видимому, можно заключить, что Бог телесен, толковать на основании этой заповеди».)

XXIX (к с. 408)

Толкователь Писания. С. 76.

(На с. 76 указанной сейчас книги, вопреки мнению, которое мы сейчас изложили, оспаривается как этот, так и другой взгляд.

«Но пусть мы согласились, что в священных книгах что-нибудь ясно и очевидно выражено. Итак, если бы они δογµατιζουσαι, утверждали, что ничто есть нечто или нечто есть ничто, то должно ли их, как бы они ни противоречили нашему разуму, понимать в собственном смысле и, таким образом, что они гласят что-нибудь? Конечно, „пусть верит иудей Апелла, а не я“.

И ни одно здравомыслящее существо, да и сам он пусть не верит. Ведь он, когда Писание, по-видимому, противоречит себе, принужден будет признать, что пользоваться разумом позволительно, дабы можно было распознать, какие именно места должно понимать и толковать в собственном и какие в несобственном и иносказательном смысле. Таковы суть: „Бог не движим раскаянием“, Числ., 23, 23; 1 Сам., 15, 29 и пр.; „Он раскаялся в том, что сотворил человека“, Быт., 6, 6, и „в том зле, о котором он сказал, что он сделает народу своему“, Исх., 32, 14. И весьма многое другое в этом роде встречается тут и там».)

XXX (к с. 413)

Толкователь Писания. С. 113.