Этика свободы

"На самом деле, в случае с индивидами, их фактическое голосование не должно восприниматься как доказательство согласия. … Напротив, нужно понимать, что без собственного на то согласия, человек обнаруживает себя окруженным правительством, которому не может противостоять; правительством, которое заставляет его платить деньги за навязанные услуги и препятствует использованию многих его естественных прав под угрозой тяжелых наказаний. Он также видит, что другие люди навязывают ему эту тиранию используя голосование. Далее он видит, что если он использует голосование сам, он получает шанс спасти себя от тирании окружающих, подвергая их своей собственной. Говоря короче, он обнаруживает себя, без своего на то согласия, в том положении, что если он использует голосование, он может стать правителем, а если не использует – должен стать рабом. И никаких иных альтернатив, кроме этих двух. В целях самозащиты он пробует первый вариант. Его случай является аналогом тому, в котором человек, вовлечен в сражение, где он должен или убивать других, или быть убитым самому. Чтобы спасти свою жизнь в схватке, он уничтожает жизни противников, хотя битву выбирал не он. Не раздумывая о бюллетене, который является простой заменой пуле, его собственному шансу самосохранения, человек использует бюллетень, чтобы этот выбор был одним из тех, который он совершил самостоятельно и добровольно. Так он добровольно декларирует свои естественные права, как ставку против тех, остальных, которую он может проиграть или выиграть силой большинства голосов…"

Несомненно, даже самые несчастные люди, находясь под гнетом деспотичного правительства, если бы им позволили использовать голосование, использовали бы его, если бы смогли увидеть хоть какой-нибудь шанс на то, что их условия улучшатся. Поэтому это не был бы легитимный выбор самого правительства, которое угнетает их, а было бы нечто, что они добровольно создали или даже предложили создать.

Если, в таком случае, налогообложение насильственно, и поэтому неотделимо от воровства, то следует, что государство, которое существует за счет налогообложения, является огромной криминальной организацией, намного более внушительной и удачливой, чем любая «частная» мафия в истории. Более того, оно будет считаться преступным не только согласно теории преступления и прав собственности, как изложено в этой книге, но даже согласно всеобщему пониманию человеческого рода, всегда считавшего воровство преступлением. Как мы видели выше, немецкий социолог 19 столетия Франц Оппенгеймер кратко и точно изложил суть дела, когда отметил, что существует два и только два пути достижения богатства в обществе:

- производство и добровольный обмен с другими – метод свободного рынка

- жесткое изъятие ценностей, произведенных другими.

Последний – метод принуждения и воровства. Первый приносит выгоду всем вовлеченным сторонам, последний же выгоден паразитирующей воровской группе или классу и нарушает права обворованных.

Оппенгеймер отличал первый способ приобретения богатства - «экономические методы» от второго, который язвительно называл «политическими методами». Оппенгеймер затем блистательно продолжил и дал определение государству как «организации политических методов».

Нигде более суть государства как криминальной организации не было изложено так сильно и ярко, как в этом отрывке Лизандера Спунера:

"Теория нашей Конституции и вправду состоит в том, что все налоги платятся добровольно; наше правительство – взаимная страховая компания, в которую люди входят добровольно…

Но эта теория нашего правительства целиком и полностью отличается от практики. Практика заключается в том, что правительство, как разбойник с большой дороги говорит человеку: «Деньги или жизнь». И многие, если не все, налоги платятся под угрозой этого насилия.

Правительство на самом деле не подстерегает человека в пустынном месте, не напрыгивает на него с придорожной полосы и, держа пистолет около его виска, не продолжает «чистить» его карманы. Но грабеж остается грабежом - и в этом случае он значительно трусливее и позорнее.