Этика свободы

Объявление незаконным отказа от работы, безусловно, ведет к обществу всеобщего рабства. Давайте обсудим другой пример, который Хайек легко признает свободным от принуждения: «Если организатор светских вечеринок приглашает меня только при том условии, что я буду соблюдать установленные организатором нормы поведения и дресс-код ... то это, несомненно, не будет являться принуждением». [9] Но, как показал профессор Хэмови, это случай может быть легко признан «принуждением» по критериям самого Хайека. Так как,

«легко может оказаться, что я публичное лицо и мое непоявление на этой вечеринке сильно повредит моему социальному статусу. А мой смокинг находится в химчистке и будет готов только через неделю ... а вечеринка назначена на завтра. При таких условиях нельзя ли утверждать, что действия хозяйки вечера, установившей форму одежды как цену доступа на вечеринку, являются принудительными, поскольку это явно требует затрат на сохранение более ценимой мной вещи – своего социального престижа».

Более того, Хэмови указывает, что если хозяйка вечера потребует, чтобы я в качестве цены за приглашение «вымыл все столовое серебро и китайский фарфор для вечеринки», Хайек на основе своих же собственных критериев еще более четко признает такой контракт «принудительным». [10]

Пытаясь отразить проницательные критические замечания Хэмови, Хайек позже добавил, что «для определения принуждения также необходимо, чтобы действия принуждающего поставили принуждаемого в положение, которое тот считает худшим, чем то, в котором он бы находился до совершения действия». [11] Но, как показывает Хэмови в своем ответе, это не избавляет Хайека от непоследовательности в отказе признать «принудительным» условное приглашение на вечеринку. Так как

«ранее описанный случай, судя по всему, также удовлетворяет этому условию. Поскольку гипотетическая хозяйка вечера своим приглашением расширила спектр возможных для меня альтернатив, общая ситуация (которая включает и мою неспособность удовлетворить формальным условиям приглашения и мою последующую фрустрацию) с моей точки зрения стала хуже, чем ситуация до приглашения и безусловно хуже, чем до того, как гипотетическая хозяйка вечера решила провести вечеринку в это конкретное время». [12]

Таким образом, Хайек и мы все однозначно связаны выбором из двух вариантов: либо строго свести понятие «принуждения» к вмешательству в чужую личность или собственность путем использования или угрозы физического насилия; либо полностью отбросить понятие «принуждения» и определить «свободу» не как «отсутствие принуждения», а как «отсутствие агрессивного физического насилия или его угрозы». Хайек, конечно же, признает, что «принуждение может быть определено так, что оно становится всепроникающим и неизбежным явлением». [13] К сожалению, его ошибка умеренности, не позволяющая ему свести понятие принуждения строго к агрессивному насилию, подрывает всю его систему политической философии. Он не может спасти свою систему и попытками количественного различения между «мягким» и «более жестким» принуждением.