Этика свободы

«Что будет ограничивать его власть? Что произойдет в случае, если оно пожелает еще больше власти? Так как оно имеет монополию, все споры о его функциях разрешаются лишь им самим. Поскольку полномасштабные процедуры правосудия дорогостоящи, вполне резонно предположить, что в отсутствие конкуренции процедуры станут менее тщательными, и, повторимся, только оно само будет оценивать легитимность своих собственных процедур, как Нозик сам говорит нам». [17]

Конкурирующие агентства, независимо от того, является ли конкуренция реальной или потенциальной, не только обеспечивает защиту более высокого качества за меньшие цены, чем принудительная монополия, но также обеспечивает систему рыночного контроля и противодействия возможным попыткам любого агентства выйти за рамки закона, т.е. агрессии против личности и собственности своих или чужих клиентов. Если одно из многих агентств выходит за рамки закона, многие объединяются на битву с ним в защиту прав своих клиентов; но кто может защитить кого-либо от произвола государства, будь то ультра-минимальное или минимальное? Если бы нам удалось отмотать назад пленку истории, то мы увидели бы длинную череду отвратительных преступлений государства, которая едва ли дает нам какие-либо основания считать его действия легитимными. Я утверждаю, что риск государственной тирании куда больше, чем риск проведения одной или двух процедур сомнительной легитимности конкурирующими защитными агентствами.

Но и это не все. Поскольку, если будет разрешено выходит за пределы самообороны от агрессии, если кто-либо сможет применять силу против другого из-за его «сомнительных» действий, тогда пределы агрессии теряют четкие границы, фактически, ограничения агрессии против чужих прав вовсе исчезают. Единожды разрешив чьим-то «опасениям сомнительных действий» со стороны других оправдывать насильственные действия, мы навсегда оправдаем любую тиранию и «минимальное» государство Нозика быстро станет «максимальным». Я утверждаю, что Нозик не предоставляет нам ограничений от превращения его ультра-минимального государства в максимальное, тоталитарное государство. Не будет никаких ограничений для превентивных ограничений или арестов. Довольно гротескное предположение Нозика о «компенсирующем факторе» в виде «коллективного центризма» едва ли достаточно, чтобы сдержать весь спектр тоталитарных проявлений. [18]

Вот пример: на сегодняшний день наиболее криминальный класс в США это молодые черные мужчины. Риск совершения преступления этим классом значительно больше, чем у любого другого возраста, пола или национальной группы. Почему бы тогда не ввести обязательное заключение для таких мужчин до достижения ими возраста, в котором риск снижается? И дать им «компенсацию» путем предоставления качественной еды, одежды, развлечений и обучения в специальных лагерях коллективного заключения. Если нет, то почему нет? Еще пример: наиболее мощным аргументом в пользу сухого закона был несомненный факт, что люди под влиянием алкоголя совершают значительно больше преступлений и дорожных аварий, чем в трезвом виде. Так почему бы не запретить алкоголь и таким образом снизить риск, возможно компенсировав невольным жертвам этого закона бесплатным, финансируемым за счет налогов запасом полезного апельсинового сока? Или, например, почему бы не реализовать печально известный план доктора Арнольда Хатшнекера по «идентификации» предполагаемых будущих преступников в школах и превентивного заключения их под стражу для промывки мозгов? Если нет, почему нет?

Во всех описанных случаях, единственным основанием для ответа «нет», и это основание хорошо знакомо всем либертарианцам, которые верят в неотъемлемые права личности, будет то, что никто не имеет права подвергать насилию никого, кроме тех, кто прямо участвует в агрессии против чужих прав. Любое ослабление этого критерия даже до разрешения насилия в отношении удаленных «рисков» - это разрешение неограниченной агрессии против чужих прав. Любое ослабление этого критерия, таким образом, это пропуск в неограниченный деспотизм. Любое государство, основанное на таких принципах, не было «непорочно зачато» (т.е. без нарушения чужих прав), а было основано с помощью варварства и насилия.