Этика свободы

И как раз у этих успешных и независимо мыслящих людей откровенный политический радикализм Ротбарда не вызвал никакого отторжения. Исконная американская традиция радикального либертарианства, пусть и в ослабленном виде, еще живет среди образованных людей. По сути дела, американская революция черпала вдохновение в радикальных либертарианских идеях Локка. Декларация независимости и, в частности, ее автор Томас Джефферсон, также отражали и выражали тот же рационалистический дух Просвещения и даже еще более раннюю традицию естественного права, характеризующую также и Ротбарда и его политическую философию: «Мы считаем самоочевидными истины: что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относится право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью. Что для обеспечения этих прав люди создают правительства, справедливая власть которых основывается на согласии управляемых. Что, если какой-либо государственный строй нарушает эти права, то народ вправе изменить его или упразднить и установить новый строй, основанный на таких принципах и организующий управление в таких формах, которые должны наилучшим образом обеспечить безопасность и благоденствие народа. Благоразумие, конечно, требует, чтобы давно сложившиеся формы правления не сменялись вследствие маловажных и преходящих причин, так как опыт прошлого показывает, что люди скорее склонны терпеть зло, пока оно еще переносимо, чем пользоваться своим правом упразднения привычных форм жизни. Но когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает стремление подчинить народ абсолютному деспотизму, то право и долг народа свергнуть такое правительство и создать новые гарантии обеспечения своей будущей безопасности».

Помимо того, что Ротбард писал теоретические работы как экономист и политический философ, он также был замечательным историком. В своей четырехтомной истории колониальной Америки «Conceived in Liberty»[24] он очень подробно показывает, что в ранней Америке доминировали либертарианские настроения. И во многих своих эссе, посвященных критическим эпизодам истории Соединенных Штатов, он вновь и вновь отмечает непреходящую важность исконного американского духа либертарианства. Безусловно, изначальная волна радикального либертарианства, вылившаяся в американскую революцию и провозглашение Декларации независимости, впоследствии отступала все дальше и дальше: с победой федералистов над антифедералистами и переходом от изначальной конфедерации к унии, с фактической отменой Авраамом Линкольном Конституции Союза (унии) и — как результат — распад сепаратистской Конфедерации южан, с началом прогрессизма, с рузвельтовским Новым курсом, с Великим обществом Линдона Джонсона и далее в том же духе с участием президентов Никсона, Картера, Рейгана, Буша и Клинтона. Но даже после стольких поражений, традиция радикального индивидуалистического либертарианства не выветрилась из американского общественного сознания. В духе Джефферсона и джефферсоновской традиции Ротбард обратился к все еще многочисленному, хотя и малоактивному слою оппозиционеров и не ангажированных интеллектуалов; и почти в одиночку, благодаря ясности изложения, логической строгости, систематичности, всеобъемлющему подходу и страстности, добился того, что настроения этих приободренных им людей стали более радикальными и вылились в объединенное политико-философское движение.

Именно по причине «внешних» событий — возникновения и становления либертарианского движения и той центральной роли, которую играл в нем Ротбард, — но с существенным запозданием, академической среда не могла уже далее игнорировать «Этику свободы». Неудивительно однако, что даже и теперь общая реакция была прохладной. Безусловно, число весьма почтительных академических работ, посвященных политической философии Ротбарда, постоянно росло[25], а междисциплинарный научный журнал «Journal of Libertarian Studies», основаный Ротбардом в 1977 г., редактором которого он оставался до самой своей смерти, — обрел внушительное число сторонников. Но в целом академическая реакция на Ротбарда и на его либертарианство проявлялась в диапазоне от не- или недопонимания, до возмущенного отторжения или даже прямой враждебности.