Этика войны в странах православной культуры

Глава 13. Оператор БПЛА: проблема анализа морального опыта [499] (Г. А. Ведерников)

Развитие военной техники достигло момента, когда армии разных стран все чаще применяют роботизированные беспилотные летательные аппараты (БПЛА). Изначально данные устройства были призваны гуманизировать военные действия, поскольку они значительно снижают потери среди мирного населения региона боевых действий, а также сохраняют жизнь самому оператору. Однако в ходе использования БПЛА окончательное решение об атаке всегда остается за оператором, который сталкивается с рядом этических проблем в ходе рефлексии личного опыта войны.

Начиная с конца Второй мировой войны международное сообщество постоянно пересматривало список запрещенных военных средств, использование которых носило крайне негуманный характер. В частности, к такому типу вооружения относятся: кассетные бомбы, фосфорные боеприпасы и экспансивные пули. Идеи пацифизма и теории справедливой войны получили дополнительное развитие в работе Майкла Уолцера «Справедливые и несправедливые войны: нравственный аргумент с историческими иллюстрациями»,[500] вышедшей после окончания Вьетнамской войны в 1977 г. Последователям теории справедливой войны удалось выработать ряд принципов (jus ad bellum, jus in bello, jus post bellum), соблюдение которых позволяет дать моральную оценку военным конфликтам с точки зрения гуманности и целесообразности ведения войн.

Благодаря наработкам Майкла Уоцлера, Пола Кристофера, Ника Фоушина, Брайана Оренда разработка военных технологий в последней трети XX в. велась в соответствии с принципами минимизации сопутствующего ущерба гражданскому населению и увеличения заботы о военнослужащих с целью предупреждения случаев халатности командования.[501] Использование в современных конфликтах беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), а также автономных систем наблюдения позволяет собирать большое количество информации о потенциальных угрозах, что в свою очередь дает возможность составить более объективную картину и минимизировать фактор человеческой ошибки.

Однако несмотря на то, что операторы снабжены большим количеством разведывательных данных и находятся за тысячи километром от места военных действий, в ходе интервью они подчеркивают, что их работа отличается от простой видеоигры.[502] Возможность ошибки, неверная трактовка данных, нечеткость и размытость изображения, запаздывания видео — все эти факторы рождают сомнение в верности принятого решения. Операторы вынуждены принимать на себя ответственность и переосмыслять свой военный опыт в рамках гражданской жизни. Эти и многие другие аспекты позволяют демаркировать личный моральный опыт операторов беспилотников от опыта других военнослужащих и гражданских специалистов, которые столкнулись с ужасами войны лично.

В ходе изучения зарубежных и отечественных исследований нам удалось выделить ряд факторов, которые наиболее сильно влияют на конструирование идентичности и выстраивание ценностных ориентиров операторов БПЛА. Прежде всего к ним относятся:

— социальный конструкт «операторы БПЛА»,

— психологические особенности работы операторов дронов,

— моральные травмы (moral injury) операторов БПЛА.

Далее мы разберем каждую проблему подробнее, что впоследствии позволит яснее выделить габитус «оператор БПЛА» на фоне остальных групп участников современных войн.

Социальный конструкт «операторы БПЛА»

Первыми операторами дронов становились бывшие пилоты военных истребителей ВВС США, которые по тем или иным причинам не могли нести службу в обычных подразделениях (эскадрильях) ВВС. Полномасштабное развитие подразделений, выполняющих боевые задачи с помощью пилотирования дронов, началось в 2001 г., сразу после событий 11 сентября. Последующий военный конфликт в Ираке стал тренировочной площадкой для операторов-первопроходцев, которые собственным боевым опытом закладывали фундамент для создания будущих правил и протоколов операторов БПЛА.

В своих мемуарах полковник Томас Маккерли, стоявший у истоков проекта «Хищник» (MQ-1/RQ-1 Predator — одна из первых и самая распространенная модель БПЛА современного типа), рассказывает, что его настойчивое решение продолжить военную службу в подразделении операторов беспилотников было негативно воспринято его сослуживцами и ближайшими командирами: «Когда я подавал рапорт о переводе, Дог, командир моей эскадрильи, неодобрительно покосился на меня. Суровый летчик-истребитель старой закалки придерживался мнения, которое в военно-воздушных силах разделяли все (и я в том числе): „Хищник“ — это прибежище неудачников. — Марк, ты уверен?».[503] Подобное мнение товарищей по службе было популярным, поскольку операторы дронов не воспринимались как воины-защитники, которые преодолевают трудности, рискуя жизнью, дабы защитить свою страну, родных и близких.