Этикет следствия

«Если скакать галопом, дорога от замка до управы займет минут десять-пятнацать, – думал Виктор, пуская коня вскачь по замковой аллее. Труп нашли полчаса назад. Сколько-то времени ушло на вопли и ахи-вздохи… Получается, первое, что сделал конунг Магнус, увидев труп секретаря сестры – послал за мной?

Польщен, конечно, но как-то это странно. Впрочем, разберемся. Надеюсь, магичка еще в замке».

Как ни торопился Виктор, он успел черкнуть записку для шефа (черт! как не вовремя его вызвали в магистрат!) и велеть сержанту вызвать мастера Николаса в княжеский замок, для исследования трупов.

Виктор собирался сегодня опрашивать приятелей сторожа Юрки… Похоже, теперь и не придется.

Глава 11

Они лежали рядом на дощатом полу беседки – кошицкий поэт Анжей и альградский финансист Олег. Из груди Анжея торчала рукоять ножа, вокруг нее расплылось темное пятно. Шея Олега неестественно вывернута, вместо затылка – месиво, на углу скамьи – кровавый потек.

В запахе примятой травы, дерна, развороченного копытами, и обломанных в спешке веток было что-то очень знакомое.

Война.

Так пахло в саду разоренного замка Ярмбергов. Такой же ветер носился над полем Гарца. И не важно, что здесь, в дальнем уголке княжеского парка, к тревоге примешивался легкий оттенок тины от пруда и пока не чувствовался дым пожарищ. Пожары были рядом – в полушаге, за неосторожным словом или взглядом. На волоске.

Виктор спешился, намотал поводья на ближайшую ветку и подошел ближе. На него никто не обращал внимания, все присутствующие следили за тремя людьми, стоящими над телами.

– Это провокация! – глубоким, авторитетным басом заявил герцог Кошица Болеслав, крупный мужчина в темно-синем костюме с золотой отделкой. – Я протестую против любых обвинений в адрес моих подданных! Мой паж убит этим вашим… – герцог явно хотел добавить что-то резкое, но остановился. – Мальчик сумел отомстить. Молодец.

– Провокация? – Издевательски поинтересовался высокий, мощный господин в зеленом бархате – Магнус Альградский. – Это, уважаемый пан Болеслав, не провокация, это убийство моего подданного.

Виктора учили – очень хорошо учили! – различать действия за словами. Он прекрасно понимал, как из вежливых разговоров вырастают хитроумные альянсы, из мимолетного флирта – смена династий, а из дуэлей – войны. Сейчас перед ним были не просто мертвецы и спорящие над ними живые. Следователь видел призрак будущей войны в полупрозрачным мареве предчувствия кровавого кошмара.

В этом предчувствии за спиной герцога разворачивались полки крылатой кавалерии, ужаса всего Заозерья, готовые к немедленной атаке. Храп коней, лязг захлопнутых забрал, не хватает только команды: «Вперед!»

Напротив конницы Кошица сомкнула щиты панцирная пехота Альграда. Первые ряды ощетинились пиками, для устойчивости упертыми в землю – встречать дорогих гостей, викинги всегда рады доброй драке. Хирд замер в ожидании, рыжий скальд громко выкрикивает только что сложенные висы о великой битве, конунг Магнус скачет на коне перед бойцами под приветственные вопли своих людей… Пусть викингов слишком мало, долго они не продержатся, но их доблесть воспоют в веках! Иисус ли, Один – встречай альградцев!

Чуть в стороне, на холмах, блестят стальные ряды имперских рыцарей и усмехается гётский император Александр, союзник Альграда.

– Господа, прошу вас успокоиться, – не дал герцогу ответить князь Гнездовский, пожилой человек с королевской осанкой. – И не бросаться громкими словами. Расследование будет проведено немедленно и тщательно, все обстоятельства дела мы выясним досконально.

Князь мог бы добавить: «И никаких драк на моем огороде! Капусту потопчете!» Но и так ясно – Гнездовску война совершенно не нужна. Если бы все могло обойтись пограничным конфликтом, Николай Гнездовский постоял бы в стороне. Вот только слишком много накопилось в Заозерье взаимных претензий, и от малейшей искры полыхнет так, что никому отсидеться не удастся.

– Расследовать будут мои люди, – с полной уверенностью отозвался герцог Болеслав.

В его с виду спокойной, расслабленной позе скрывалась боевая стойка латника. Слова – пыль, видимость, дымовая завеса, за которой – звон ладони в кольчужной перчатке, упавшей на рукоять меча. Пока еще меч в ножнах, но пожилой герцог легко выхватит его.

– Ни в коем случае! – Магнус Альградский сделал почти неуловимое движение в сторону Кошицкого. Всего полшага – но в них чувствовались медвежья сила, быстрота и опасность. Конунг принимал вызов.

– Думаю, ваши люди, пан Болеслав, все силы приложат к тому, чтобы выгородить своего соотечественника, вне зависимости от степени его вины.

– Вины? – Подчеркнуто удивленно поинтересовался герцог Кошицкий. – Молодой человек, какая вина? Лучше скажите мне, зачем ваш секретаришка на него напал?

До поединка оставалось совсем немного. Лишний шаг, одно слово… Пока еще здесь только рев труб и перестроение полков, но через несколько мгновений горнисты протрубят атаку и земля содрогнется.