Этикет следствия

– Вас так прозвали потом. – В глазах Петера плескалось восхищение. – Император Александр над Вашей могилой даже речь сказал. Мол, жаль, что Вы были его противником… Не помню точно, что-то о том, что будь таких, как Вы, рыцарей, на стороне Константина побольше – ему было бы намного сложнее победить.

* * *

– О, глянь, еще один. Кровищи-то! Шлем не трогай, битый, болтом прилетело. Да не брось ты наручи, вон, на том не покоцанные. Бери, что подороже, а то скоро победители заявятся, ноги не унесем.

– Э! Да он, похоже, живой!

– Тьфу ты, пропасть! Хрен с ним, все равно скоро помрет. Видал, сколько кровищи вытекло? Перчатку с него сними. Ох ты, какое колечко! Надо взять, хорошее колечко… Глянь, может, на шее цепь есть?

– Не, только крестик. Даже не думай, не буду я крест снимать! И вообще, как-то оно это…

– Ты, значит, добренький? Боженьку испугался? Заткнись и вон того ошмонай, доспех богатый, повезло… Давай-давай, живо!

– Ага, я сейчас… Ремешки в крови, выскальзывают…

– Режь ты ремешки, придурок! А, черт, не успели… Монахов принесло, вечно им больше всех надо. Валим отсюда!

Быстрый шорох шагов по утоптанной земле. Вскрик, брань… И снова долгая тишина. Кажется, нет ничего, кроме этой тишины. Ни звуков боя за холмом, ни птиц, ни зверья, шуршащего в кустах. Виктор, ты ведь уже умер, зарублен в схватке, так и должно быть. Даже не больно. Это что, рай?

– In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen. Потерпи, сын мой, даст Бог, довезем. Брат Герхард, подведи телегу.

Мир взрывается дикой болью в ранах.

Не возьмут тебя в рай. Зато все адские бездны – твои.

– Потерпи, сын мой…

Виктор не был уверен, что два крестьянина – мародера, удравшие от монахов, ему не привиделись.

Через неделю после битвы при Орловой горе он кое-как пришел в себя в монастырской келье, с не слишком умело, но старательно перебинтованными ранами, гудящей головой и сломанной ногой. От прежней жизни остался только нательный крест. Даже если фамильный перстень и остатки доспехов достались мародерам – спасибо, что не добили.

* * *

– Вы герой. Легенда. И служите в страже? – Петер осекся, – Извините еще раз. Это не мое дело.

– Служить и защищать, – через несколько долгих секунд отозвался Виктор.

Парнишка (после таких восторгов относиться к нему серьезно у Виктора не получалось), был явно очень смущен своим неуместным любопытством и надолго замолчал. Когда они проехали мимо собора, Петер слегка придержал коня.

– Если барон об этом узнает, он будет очень зол. Но я вам все равно скажу… Он, когда запрещал мне с вами сотрудничать, еще кое-что добавил, – Петер смотрел в сторону. Могло показаться, что он говорит сам с собой. – Мол, пусть Гнездовские со своими некромантами разберутся. Не знаю, о чем это он – но вдруг Вам это поможет? До свидания.

– До свидания.

Виктор смотрел вслед уезжавшему в сторону южных ворот Петеру, и испытывал смешанные чувства. Может быть, стоило все-таки читать газеты, а не отгораживаться от всех упоминаний о прошлом? «Кентавр Гарца», надо же! А тут «Малышом» обозвали.

«Что, греет душу признание венценосных особ? – как наяву, представил Виктор ехидный голос наставника. – Сейчас обратно в рыцари намылишься? А что, красота – вернешься в Империю, выпросишь у Императора Александра непыльную должность… Может, даже в Цитадель позовут на какой-нибудь прием, в уголке постоять. Кентавр ты наш. Только не женись, а то с твоей лошадиной половиной такое народится…»

Так. Стоп. Дурацкие прозвища бывшего рыцаря фон Берген сейчас далеко не самая главная проблема. Важно другое. Какие еще «свои некроманты»? Анна Мальцева?

Откуда, черти б его драли, барон Эзельгарра в курсе специализации нашего эксперта?

Глава 13

Сержанты в Управе на Виктора больше не глазели. В страже слухи расползаются почти так же быстро, как и в княжеском замке – так что все местные сплетники были в курсе, что «Малыш под прикрытием работает, среди блаародных! Видали, красавЕц какой?» – этот негромкий разговор Виктор услышал краем уха, поднимаясь на второй этаж, к кабинету шефа.

Силин полулежал в кресле, закинув ноги на стол. На животе шефа вольготно развалился полосатый котенок – подросток очень простецкого вида, с симпатичным белыми пятнышками – «носочками» на передних лапках. Шеф почесывал котенку шею, котенок громко урчал и запускал когти в жесткое золотое шитье парадного мундира. На полу в углу кабинета стояла до блеска вылизанная тарелочка.