Этим летом я стала красивой

– Белли, отведи-ка ты лучше малыша домой.

– Не смей с ней разговаривать, – предостерег Конрад.

Я положила ладонь ему на грудь. Я еще никогда так не делала. Она оказалась теплой и твердой. Сердце колотилось очень быстро.

– Пожалуйста, давай просто уйдем отсюда, – умоляла я. Но Конрад как будто даже не замечал, что я стою перед ним, что моя рука лежит на его груди.

– Послушай свою девушку, чувачок.

– Я не его девушка, – сказала я и окинула взглядом Кэма, который стоял неподалеку с отсутствующим видом.

Я перевела беспомощный взгляд на Джереми, и тот неторопливо подошел к Конраду и что-то прошептал ему на ухо. Конрад тут же оттолкнул его. Но Джереми продолжал тихо говорить с ним, и когда они оба подняли на меня глаза, я догадалась, что он говорил обо мне. Конрад заколебался, но в конце концов кивнул. Он в шутку дернулся в сторону парня, как будто собирался ударить его, и тот закатил глаза.

– До встречи, придурок, – сказал Конрад.

Парень помахал ему рукой на прощание, и я с облегчением выдохнула.

Когда мы шли к машине, Кэм схватил меня за руку и спросил:

– Ты поедешь домой с этими парнями?

Конрад обернулся:

– А это кто вообще?

Я посмотрела на Кэма и заверила его, что со мной все будет хорошо.

– Я тебе позвоню.

Он выглядел обеспокоенным.

– А кто поведет машину?

– Я, – сказал Джереми, и Конрад даже не стал возражать. – Не беспокойся, я хорошо вожу и не пью.

Я смутилась. Кэм, кажется, все же переживал, но в ответ просто кивнул. Я быстро обняла его на прощание и поняла, что он чувствует себя неловко. Мне бы очень хотелось все уладить.

– Спасибо за вечер, – сказала я.

Я смотрела ему вслед и кипела от негодования. Конрад со своим отвратительным характером испортил мое первое настоящее свидание. Это нечестно. Джереми вдруг хватился:

– Я забыл свою кепку. Ребята, садитесь в машину, я сейчас вернусь.

– Только побыстрее, – попросила я.

Мы с Конрадом сели в машину в мертвой тишине. Несмотря на то что был всего лишь час ночи, казалось, что сейчас не меньше четырех и весь мир погружен в глубокий сон. Конрад разлегся на заднем сиденье, энергия, бушевавшая в нем до этого, куда-то подевалась. Я села спереди, закинув босые ноги на панель. Никто из нас ничего не говорил. Мне было немного страшно, он никогда до этого себя так не вел. И к тому же я очень устала.

Я перекинула волосы через спинку сиденья так, что они низко свисали сзади. И внезапно я почувствовала, как Конрад провел по ним рукой. У меня перехватило дыхание. Мы сидели в полной тишине, и Конрад Фишер играл моими волосами.

– Волосы у тебя как у ребенка. Такие же растрепанные, – нежно сказал он. Меня бросило в дрожь от его голоса.

Я ничего не сказала, даже не посмотрела на него. Мне не хотелось спугнуть его. Такое ощущение, что у меня резко поднялась температура: голова кружилась, все плыло и казалось нереальным. Единственное, чего мне хотелось, это чтобы он не останавливался.

Но он перестал. Я посмотрела на него в зеркало заднего вида. Он закрыл глаза и вздохнул. Я тоже вздохнула.

– Белли, – начал он.

Внезапно я как будто очнулась. Сон как рукой сняло, каждая клетка тела напряглась. Я задержала дыхание в ожидании того, что он собирается сказать. Я не отвечала ему. Мне не хотелось испортить момент.

Но в это мгновение вернулся Джереми, сел в машину и хлопнул дверью.

Хрупкое мгновение между нами было разрушено. Все кончилось. Теперь невозможно узнать, что он хотел сказать мне. Если такие мгновения теряются, то теряются навсегда.

Джереми с улыбкой посмотрел на меня. Он прекрасно понял, что чему-то помешал. Я пожала плечами и отвернулась. Он завел машину.

Я потянулась и включила радио погромче.

Всю дорогу до дома в машине висело напряженное молчание. Конрад лежал на заднем сиденье, а мы с Джереми даже не смотрели друг на друга. Когда мы наконец подъехали к дому, Джереми сказал непривычно грубо:

– Сделай так, чтобы мама не видела тебя в таком состоянии.

Тогда я поняла, что Конрад действительно был сильно пьян и не в полной мере контролировал свои слова и поступки. Скорее всего, завтра он даже ничего не вспомнит. Все, что произошло, останется для него забытым навсегда.

Мы вошли в дом, и я сразу побежала в свою комнату. Мне хотелось забыть все, что произошло в машине, и помнить только то, как Кэм смотрел на меня на лестнице и как касался моего плеча.

Глава 24

На следующий день оказалось, что ничего не изменилось. Конрад не мог не замечать меня, потому что все-таки что-то он ко мне испытывал. Мне хотелось доказательств того, что что-то между нами проскользнуло, что-то изменилось. Но он обращался со мной так же, как и прежде. Будто я была все той же маленькой Белли, девочкой с растрепанными, непослушными хвостиками и тоненькими ножками, еле поспевающей за ними на пляже.

Он то ли отталкивал меня, то ли притягивал. Я же, как всегда, двигалась в одном направлении – только к Конраду.

Кэм не звонил мне несколько дней. Не скажу, что я винила его. Я тоже не звонила ему, хотя и думала о том, что надо бы. Просто не знала, что ему сказать.