Этим летом я стала красивой

– Бек, если ты хочешь такой же загар, как у Белли, тебе нужно больше времени. Ты не можешь так загореть за одно лето. Моя девочка не родилась с таким загаром, она добивалась этого годами. А ты к такому еще не готова, – сказала мама просто и логично.

Сюзанна не была к этому готова. Никто из нас не был.

После ужина мы разошлись паковать вещи. В доме стало тихо, слишком тихо. Я сидела на кровати и складывала одежду, обувь и книги. Я сложила купальник, но мне еще не хотелось его убирать. Мне хотелось немного поплавать.

Я натянула купальник и написала две записки – одну для Джереми, другую для Конрада – «Ночное купание. Встречаемся через десять минут», просунула записки под дверьми их комнат и побежала вниз так быстро, как только могла, развевая за собой полотенце, как флаг. Я не могла позволить лету закончиться вот так. Мы не можем уехать отсюда, пока не разделим на троих хорошее доброе воспоминание.

В доме было темно, но я спустилась, не зажигая нигде света. Он не был мне нужен. Я знала дорогу наощупь.

Я вышла и сразу нырнула в бассейн. Давно я так не ныряла. Последний раз в этом году. А может быть, вообще.

Луна была яркая и белая; я ждала мальчиков, лежа на спине, считая звезды и слушая океан. Во время прилива океан шептал, журчал и звучал как колыбельная. Мне бы хотелось остановить время и остаться в этом мгновении, как в снежном шаре, где навсегда запечатлен один момент.

Они вышли вместе, мальчики Бек. Думаю, что они столкнулись друг с другом на лестнице. Оба надели плавки. Только сейчас я поняла, что давно не видела Конрада в таком виде, мы не плавали вместе с самого первого дня. Да и с Джереми мы только пару раз ходили к океану. Это лето оказалось не особо купальным, только если не считать, что я плавала либо с Кэмом, либо одна. От этой мысли мне стало невыносимо грустно. Может быть, это последнее лето, которое мы провели вместе, а мы даже не поплавали.

– Привет, – сказала я, все еще лежа на спине.

Конрад дотронулся ногой до воды.

– Вода холодная, да?

– Цыпочка, – сказала я и громко закудахтала. – Просто нырни, и все.

Они посмотрели друг на друга. Джереми разбежался, прыгнул и, как пушечное ядро, вошел в воду. Конрад сделал то же самое. Они подняли в воздух тонну брызг, и я нахлебалась воды, потому что улыбалась во весь рот, но мне было наплевать.

Мы подплыли к глубокому краю, и я продолжала грести руками, чтобы оставаться на месте. Конрад подплыл ко мне и, протянув руку, убрал мне челку со лба. Это было мимолетное движение, но Джереми заметил, отвернулся и поплыл дальше.

На секунду мне стало грустно, но потом что-то нахлынуло на меня. От воспоминаний сердце сжалось, как лист в книге. Я подняла руки и закружилась, как балерина. Кружась, я начала декламировать:

– Мэгги, и Милли, и Молли, и Мэй на пляже резвились в какой-то из дней.

Мэгги ракушку нашла, и она пела так сладко, как в море волна.

Милли морскую звезду отыскала – та шевелилась в воде, пятипало.

Джереми усмехнулся:

– Молли преследовал странный зверек – боком бежал он за ней со всех ног.

Мэй круглый камень нашла на песочке, мал он как мир и велик как одиночество.

И вместе с Конрадом мы закончили:

– Чтобы мы не теряли – тебя иль меня, в море мы снова находим себя[28].

Наступила тишина, и мы больше уже ничего не говорили.

Это было любимое стихотворение Сюзанны, мы разучили его с нею много лет назад, когда были совсем маленькими. Мы гуляли с ней по пляжу, и она показывала нам то ракушку, то медузу. Мы шагали все вместе, держась за руки, и хором читали это стихотворение так громко, что казалось, распугали всю рыбу у берега. Мы знали его наизусть, как «Клятву верности»[29].

– Возможно, это последнее наше лето здесь, – вдруг сказала я.

– Ну уж нет, – сказал Джереми, подплыв ко мне.

– Конрад собирается в колледж весной, а ты в футбольный лагерь, – напомнила я. Хотя то, что Конрад идет в колледж, а Джереми едет на две недели на футбольные сборы, никак не мешает нам собраться здесь и следующим летом. Я не стала произносить вслух то, о чем мы все подумали. Сюзанна больна, и, возможно, ей не станет лучше, а она – та ниточка, что связывает нас.

Конрад покачал головой:

– Не важно, мы всегда будем сюда возвращаться.

На мгновение мне стало интересно, говорит ли он только о себе и брате или обо всех нас. Он тут же добавил:

– Все мы.

Снова наступила тишина, и вдруг у меня возникла идея.

– Давайте сделаем водоворот! – предложила я, захлопав в ладоши.

– Ты все же еще такой ребенок, – сказал Конрад, качая головой и улыбаясь. Впервые я не стала возражать. На этот раз это прозвучало как комплимент.

Я выплыла на середину бассейна.

– Ну же, ребята!