Этюд в черных тонах

Я заняла место рядом с девушками. Не помню, приводила ли я точное расположение Кларендон-Хауса. Если высунуться из окна, то увидишь на востоке (солнце било прямо в глаза) новые постройки порта Саут-Парейд с его флажками, тавернами и увеселительными палатками (в одной из которых, по словам Сьюзи, по ночам иногда устраивают арену). На другом краю пляжа, на западе, различались очертания старинного замка Саутси – до недавнего времени оборонительного бастиона нашего острова, а ныне (не каждую ночь) – площадки для представлений на открытом воздухе. Но гораздо ближе – если пониже наклониться и проследить за изгибом береговой линии – можно увидеть часть проспекта Кларенс и ряд сосен, таких же, что украшали и наш сад. Под соснами на песке собралась целая толпа. Я разглядела соломенные шляпы, полицейские шлемы, солнечные зонтики и несколько купальных костюмов. Гетти Уолтерс оттеснила меня своим роскошным бюстом:

– Вот же как… Труп!

Я ни капельки не изумилась. Шел мой второй день работы в Кларендоне, и что же появляется в двух сотнях ярдов от места моего пребывания? Мертвое тело.

Я посчитала это делом почти нормальным. Преимущество вечно невезучих людей – это отсутствие у нас предрассудков.

2

В то утро окно на лестничной площадке превратилось у персонала Кларендон-Хауса в самое посещаемое место. Ничего странного, если учесть, что это окно обладало наилучшим обзором, за исключением комнат пансионеров со второго этажа восточного крыла. Верхняя лестничная площадка находилась слишком высоко, а кабинеты Уидона и Понсонби выходили окнами на стену. Вот почему мы все столпились у одного проема, словно зрители бесконечного представления. К нам присоединились и мистер Уидон с Джимми Пигготом. Потом приковыляла и миссис Мюррей – ей помогала идти старшая медсестра. Мы расступились, предоставляя старушке получить свою порцию зрелища.

– Кто это? – хрипло спросила она.

Ответа у нас не нашлось. Мы выработали определенный порядок: у кого меньше дел, тот проводит больше времени у окна и информирует других об изменении обстановки. Так я убедилась, что мистеру Уидону делать почти совсем нечего: он неотлучно находился на официальной смотровой площадке, а когда к нему кто-нибудь подходил, он принимался с рассеянным видом сообщать новости:

– Приехал судья, приехал врач… Репортеры тоже здесь. Полицейские оцепили местность. Кажется, что-то серьезное…

Серьезным могло бы показаться то, что мы отрываемся от работы, чтобы следить за развитием пляжной истории, однако, должна признать, такое случалось со мною и в Лондоне, с Робертом или без него. Роберт просто обожал разглядывать жертв преступления (арены ему тоже нравились); меня это прельщало в куда меньшей степени, но врать вам не буду: когда подобное приключалось, я вставала на цыпочки и заглядывала поверх чужих спин, как поступил бы любой на моем месте. Я также посещала вместе с Робертом подпольные представления. Смотреть – смотрю. А что другое остается нам, почтенным людям!

Ближе к полудню Гетти Уолтерс доставила нам очередную важную новость. Гетти часто выходила за пределы Кларендона (вспомните, именно она открыла мне калитку в первый день), болтала с садовниками, с прохожими на улице. Знать, что происходит снаружи, – в этом была ее жизнь. Гетти прибежала к нам, переполненная слезами и переживаниями, нагрудник ее колыхался, между громкими всхлипами служанка жадно глотала воздух.

– Ой-ой!.. Там… там… Уууууй!..

Мы все обернулись к ней.

– Это был бедняжка Элмер! Вот же как! Бедный… Элмер!

Я далеко не сразу поняла, по кому так убивается Гетти. Оказалось, речь идет о том попрошайке, который якобы покончил с выпивкой и работал в театре «Милосердие» при Святой Марии. Нелли Уоррингтон говорила, что собиралась сходить на их представление. Разумеется, спектакль отменили. Печально, конечно, но я разглядела на лицах моих товарок легкое разочарование, потому что смерть нищего не является событием скандальным. Можно даже сказать, что речь идет о событии обыденном. В Лондоне нищие умирают насильственной смертью каждый день. Старшая сестра Брэддок даже презрительно нахмурила брови:

– Еще один убитый пьянчуга. С этими животными нужно что-то делать.

– Что, например, мисс Брэддок? – спросил Уидон, как будто чувствуя себя задетым.

– Даже не знаю… запереть их всех где-нибудь…

– Всех пьяниц Портсмута? Проще обнести город решеткой.

Сьюзи Тренч, тоже в этот момент глядевшая в окно, ткнула пальцем:

– Кто-то!.. Там!..

Мы стеснились в кучу, всем хотелось высунуться подальше. Полицейские на проспекте Кларенс окружили только что подъехавший экипаж. Приоткрылось окошко, нам были видны поклоны и приветствия.

– Это люди из Скотленд-Ярда, ясное дело, – определил премудрый Уидон.

– Скотленд-Ярд… ради Элмера? – недоверчиво произнесла сестра Брэддок.

– Если бы что-то случилось с нами, разве приехали бы из Скотленд-Ярда? – с упреком в голосе воскликнула Сьюзи, и никто ей не ответил.

3