Этюд в красно-еоричневых тонах или Тайна, несущая смерть-II

- Ну, видимо, взгляды Футлярова не противоречат установкам "Панорамы", глубокомысленно заметил Михеев. - Впрочем, господина Футлярова отчасти можно понять. Когда-то он был подающим надежды шахматистом, но до гроссмейстера не дотянул, застрял на мастере ФИДЕ - всякий раз его опережал кто-то другой, и нередко... Ну, сами понимаете. Вот он и бесится.

- Ну так работал бы, тренировался, оттачивал мастерство - глядишь и выбился бы в гроссмейстеры, - пожал плечами Дубов. - А других винить, да еще и по национальному признаку...

- Вот ты ему это и объясни, - хихикнул Ивлев.

Василий глянул в сторону Футлярова - тот как ни в чем не бывало двигал пешки и фигуры.

- Кстати, о шахматах, - ехидно заметил Михеев. - Я слыхал, что как-то твои друзья лимоновцы заявились на заседание одного литературного общества и затеяли дискуссию на тему: "Кто такой Мандельштам - поэт или еврей?".

- Неправда! - бурно возмутился Ивлев. - Это не они, а баркашовцы. Вот те действительно сволочи, а эти - хорошие люди! Они меня пивом угостили!

- А по-моему, один черт, - заявил Михеев. Дубов был согласен с критиком, однако промолчал - его единственным желанием было поскорее и под благовидным предлогом покинуть сие мирное прибежище творческой интеллигенции.

***

Первым, что испытала Надежда Чаликова, войдя в рабочий кабинет старшего следователя городской прокуратуры, был шок: прямо на стене, чуть не до потолка, было развешано огромное красное знамя с серпом и молотом в белом круге. Прямо под кругом, будто под нимбом, за огромным столом восседала хозяйка кабинета - следователь Галина Виссарионовна Клякса, тщедушного вида пожилая дама с папироской в зубах.

- Это из вещдоков, - пояснила она низким скрипучим голосом, заметив некоторое замешательство Чаликовой. - Конфисковано на митинге. Да вы присаживайтесь, товарищ. - Следователь придвинула к себе чистый бланк и, обмакнув перо в чернильницу, сделанную в виде Мавзолея с откидывающейся трибуной, доброжелательно глянула на гостью: - Ваша фамилия? - Надя ответила. - Имя, отчество? Год и место рождения? Национальность? Сколько судимостей?

- Погодите, - опомнилась Чаликова, - причем тут судимости?

- Но я же составляю на вас протокол допроса, - добродушно прищурилась Клякса. - А протокол должен быть оформлен по всей форме.

- Какой еще допрос? - удивилась Надя. - Я же московская журналистка, пришла взять у вас интервью. Разве вам не сказали?

- А-а, так это вы меня пришли допрашивать? - наконец-то дошло до Галины Виссарионовны. - Ну, тогда вы и протокол ведите. - И с этими словами госпожа Клякса пододвинула бланк к Надежде.

- Нет-нет, у меня более современная техника, - отказалась журналистка и достала из сумочки портативный диктофон.

- Хорошая штучка, - заметила следователь. - А мы тут все по старинке... Да, так о чем же вы собирались меня допра... то есть спрашивать?

- Видите ли, уважаемая Галина Виссарионовна, меня интересует одно дело, которое вы как раз ведете. - Надя кивнула на знамя. - Дело национал-большевиков.

- Веду, - согласилась госпожа Клякса. - Но, знаете ли, товарищ Чаликова, материалы следствия вообще-то не подлежат разглашению кому бы то ни было, она глянула в протокол, - даже несмотря на отсутствие у вас судимостей. Если вы, конечно, не врете.

- Я вру? - возмутилась Надя.

- Ну, может, и не вы, а журналисты вообще. Вот расследовала я тут как-то одно дельце о клевете... - Галина Виссарионовна сладостно вздохнула. - Ну ладно, что вас интересует?

- Если это не секрет, то расскажите хотя бы, откуда у вас вот это, журналистка указала на знамя.

- Ах, это! - Галина Виссарионовна извлекла из недр стола увесистую папку с торчащими оттуда номерами "Лимонки" и быстро нашла нужный материал. Конфисковано такого-то числа на недозволенном митинге у Кабинета Министров. Знамя и прочий инвентарь национал-большевизма доставил гражданин Кондратьев, партийная кличка "Маузер", безработный, 1969 года рождения, на принадлежащем ему автомобиле "Мерседес-Бенц" шестисотой модели, номер такой-то. За непристойные действия в отношении здания Кабинета Министров был задержан гражданин Питерцев, он же "Скрипка", 1961 года рождения и неопределенного рода занятий, а гражданин Абель, бизнесмен, 1958 года рождения, подвергся оштрафованию за факт засорения собой проезжей части улицы.

- Как это? - не поняла Чаликова.

- Кидался под колеса полицейской машины, - пояснила госпожа Клякса и продолжила чтение: - Гражданин Уйо, студент ливийского происхождения, пытался вручить проходящему мимо Премьер-Министру петицию национал-большевистской организации, но также был остановлен полицией. Петиция прилагается к протоколу.

- Простите, - перебила Надя, - у вас там только это?

- Что именно?

- Ну, протоколы.

- Ну разумеется! - радостно ответила Клякса. - А что вы еще ожидали там найти - жизнеописание двенадцати цезарей?

- Да, все это весьма любопытно, - заметила Чаликова, - но неужели в протоколах ничего не говорится об опасности, заключающейся в национал-большевистской идеологии?