Этюд в розовых тонах

– Так-то оно так, – скептически усмехнулась волшебница, – но только никто, будучи в здравом уме, не доверит псевдокоту телепортировать собственную душу, хотя бы потому, что неразумному кошаку невозможно объяснить суть этой операции. А если полагаться исключительно на кошачьи способности к телепортации и волю случая, можно навсегда застрять в теле какого-нибудь животного или же в теле самого́ хвостатого телепортера.

– Хм… Такой расклад я как-то не принимал во внимание, – задумчиво произнес я. – Если мой псевдокот случайно промахнется мимо цели, я запросто могу обнаружить себя в голове одного из моих подданных. И это будет еще не самым плохим вариантом по сравнению с залетом в тело собаки, овцы или даже курицы. Вот тогда я в полной мере осознаю понятие «куриные мозги». И я даже боюсь представить, как поведет себя курица, внезапно оказавшаяся в человеческом теле.

– Вероятность подобного развития событий очень мала, – поспешила успокоить меня Оэллис. – Смещение конечной точки телепортации может произойти лишь в том случае, если в эфирном поле мира прибытия произойдет какой-то глобальный сбой. Но подобные случаи бывают крайне редко, и почти всегда они являются следствием вмешательства высших сущностей в дела Созвездия.

– Ну-у, до этого нам еще далеко, с нашим-то уровнем развития. Я не был в Альтернативе две недели и еще пару дней. Если учитывать временну́ю разницу в пропорции один к трем, здесь за это время прошло полтора месяца. Срок вполне достаточный для того, чтобы переселенцы из колонии начали подтягиваться. Кроме Аграфена, за это время через портал много народу прошло?

– Не то чтобы очень, – пожав плечами, ответила волшебница. – Совсем не очень, пока это лишь тоненький ручеек. Однако весть о возвращении Повелителя разносится на Арабелле стремительно, словно круги на воде. Пока что все это в основном слухи, но мы стараемся подогревать их и распространять в меру своих скромных возможностей. Вот когда пройдет ваша коронация, все перейдет на официальный уровень. И тогда начнется совершенно другая игра.

– Не будем откладывать дело в долгий ящик, – кивнул я. – Коронация должна состояться сегодня. Но перед этим я должен пообщаться с моими будущими подданными. Кстати, где они и как тут живут?

– Пока мы размещаем людей на Гостином дворе, – сообщила Оэллис. – Это удобно по нескольким причинам: там сохранились жилые комнаты, есть где готовить еду и можно доставлять продукты с Арабеллы – портал рядом. Однако число постояльцев прирастает с каждым днем, и скоро мы будем вынуждены их расселять, чтобы освобождать место для новых переселенцев. А старых будем размещать в городе.

– А это безопасно? Насколько я помню, Благодать была просто наводнена бродячими мертвецами.

– Сейчас их уже нет – усилиями Александры город полностью зачищен от кадавров. Покойники остались только на городском кладбище, но эта локация сейчас надежно огорожена. Так же, как и Заповедная пуща, – не хватало еще, чтобы волки кого-то из горожан сожрали. Восстановление жилых домов в городе уже началось, мы отремонтировали пару многоквартирных зданий в ремесленном квартале. К сожалению, строительные работы идут очень медленно – гремлинов у нас мало, и рабочих рук катастрофически не хватает.

– Это не есть хорошо, – укоризненно покачал я головой. – Те, кто пришли к нам в первых рядах, – это самые верные и отважные люди, которые в будущем будут нашей надежной опорой. Если мы не сможем обеспечить жильем даже их, в колонии пойдут нехорошие слухи. И наиболее способные специалисты, настоящие профессионалы своего дела, в каковых мы сейчас нуждаемся более всего, трижды подумают, прежде чем переселяться к нам. В общем, если не будет хватать мест для мигрантов, откройте для них ворота Белой Цитадели.

– Это весьма небезопасно, – покачала головой Оэллис. – Мы не в состоянии проверить подноготную каждого переселенца, и не каждый из них будет с нами откровенничать. Пока инцидентов не случалось, но это отнюдь не означает, что их не будет и впредь. Ведь далеко не все, кто к нам придет, будут добропорядочными людьми. Среди них наверняка окажутся жулики, ищущие легкой наживы, преступники, скрывающиеся от правосудия, и даже отъявленные головорезы, по которым, что называется, веревка плачет.