Этюды для Голливуда (СИ)

Ахмеда будто ударило током, он вдруг вспомнил, что австрийские врачи, которых он посещал не так давно, что-то говорили о научной конференции в Стамбуле. "Неужели они здесь?" - пронеслось в голове Турана.

Он почувствовал, как сердце учащенно забилось, как к лицу прилила кровь.

"Опять этот страх", - подумал Ахмед, начиная нервничать, - еще немного, и начнется тремор.

Он медленно поднялся, не подавая вида, что рассказ вывел его из равновесия. Затем небрежной походкой направился в ванную комнату, закрыл за собой дверь и бессильно опустился на крышку унитаза.

- Я не могу больше, я не выдержу. Сколько можно это терпеть?

Страх не отпускал, он все сильнее и сильнее сковывал тело.

- Надо что-то делать, я так сойду с ума, - он повторял короткие фразы почти шепотом, как читают молитву. Поднялся, подошел к умывальнику и осторожно взглянул на себя в зеркало, где увидел бледное лицо бесконечно уставшего человека, в глазах которого затаился страх. Он открыл кран, подставил ладони под упругую струю, наблюдая, как холодная вода жадно облизывает кожу, заставляя ее краснеть, а тремор, появившийся мгновение назад, странным образом, прекратился. Набрав воду в ладони, он несколько раз брызнул ледяной водой в лицо, а затем безжалостно растер его полотенцем.

Когда Ахмед открыл дверь ванной комнаты, он краем уха услышал конец удивительной истории, которую он уже знал. Лейла, похоже, решила посвятить в нее и своего брата.

- Ты представляешь, этот страшный пес гнался за нами по лесу, а когда на краю обрыва он направился к Ахмеду, я думала, что сойду с ума от страха. А потом, помнишь, на мосту, - она опустила глаза, затем подняла, они были полны слез. Помолчав несколько секунд и убедившись, что Ахмед ушел на кухню, Лейла произнесла:

- Это был вещий сон, понимаешь! Я почувствовала в тот день, что Ахмеду плохо и, видишь, мы спасли его. Он бывает иногда таким беззащитным. Я готова все, что угодно сделать, лишь бы ему помочь. Ахмед бывает такой замкнутый, будто горе носит в сердце и никому об этом не говорит. Может, бережет меня?

Тем временем Ахмед, приняв успокоительное, вернулся к жене и Муазу. Лейла, бросив быстрый взгляд на Ахмеда, тревожно спросила:

- Любимый, тебе нехорошо?

- Тошнит немного, похоже, съел что-то несвежее, - и в знак подтверждения своих слов небрежно махнул рукой.

- Ахмед, я не договорил. Сегодня я познакомился с австрийским психоаналитиком Карлом Норманом и договорился, что завтра он посмотрит Лейлу. Говорят, у него отличные оздоровительные сеансы гипнотического сна, а за одно и память проверит. Вдруг Лейла что-нибудь вспомнит.

Ахмед почувствовал, как его в очередной раз пронзило током.

"Да, что это такое", - мысленно произнес он, чувствуя, как тело вновь охватывает холодный страх.

- Ты сможешь завтра к одиннадцати отвезти Лейлу по этому адресу? - Муаз протянул визитку Карла. Ахмед непроизвольно дернулся, будто ему предложили что-то очень противное, но, взяв себя в руки, быстро произнес:

- У меня завтра не получится, сложная операция.

- Ну, хорошо, тогда я сам отвезу. Да, сестренка?

Муаз улыбнулся Лейле, затем поднялся, попрощался и вышел.

*****

Лейла, как кошка, нырнула под одеяло, крепко прижалась к Ахмеду, несколько раз по-детски чмокнув его в щеку. Еще немного покрутившись, затихла, и через пару минут дыхание ее стало ровным, тело невесомым. Она уснула.

Ей снился дом, родной дом. В большой комнате собралась вся семья. Папа и мама улыбаются, напротив сидит Саид и что-то смешное рассказывает, звонче всех смеются сестры. В дверь громко постучали, смех моментально стих, наступила жуткая тишина.

- Войдите, - сказал отец, дверь медленно открылась, и на пороге появился человек, завернутый в белую простыню. Он бесшумно подошел к столу, в руках он держал небольшую белую шкатулку и букет белых роз с зелеными сочными листьями. Неожиданно букет оказался в руках Лейлы, а затем все услышали глухой голос:

- Возьми, это то, что у тебя отняли, - перед ней оказалась шкатулка. Она осторожно поднесла к ней руку, приоткрыла крышку и ахнула от счастья. На дне шкатулки лежала живая, пульсирующая почка...

Лейла открыла глаза, в спальне было темно. Мужа рядом не было. Она тихо поднялась и пошла в гостиную, где увидела Ахмеда, сидящего за столом. Он что-то быстро писал. Лейла удивленно смотрела на него и ничего не могла понять. Его глаза горели безумным огнем, волосы были всклочены, а губы шептали какие-то странные невнятные слова. Сначала она их не понимала, а потом до нее стал доходить смысл некоторых.

- Уйду, я не трус, я мужчина.

Теперь она слышала их уже отчетливо.

- Ахмед, ты почему не спишь? Тебе плохо?

Она стояла в дверях, как призрак. Услышав голос, он вздрогнул и оторопело уставился на Лейлу.

- Пошли спать, - Лейла стала приближаться к столу. Ахмед лихорадочно схватил исписанный лист, свернул и вложил в приготовленный конверт.

- Что ты делаешь, кому пишешь? И почему ночью? - Лейла стояла в шаге от него и с недоумением смотрела на происходящее.