Этюды к портретам

Светлов начался со стихотворения «Гренада»: до того он был только «подающим надежды». Как известно, прочитав «Гренаду», сам Маяковский почел нужным позвонить домой начинающему поэту. В этом произведении названа «Гренадская волость» в Испании. Тут примечательно вот что: смешная неуклюжесть выражения в словах молодого бойца не только вызывает улыбку читателей. Она волнует нас. Почему? Потому что короче всех других ассоциативных путей, точнее и поэтически наиболее емко словосочетание «Гренадская волость» выражает интернациональный, планетарный характер нашей революции, и особенно ее первых лет, эпохи гражданской войны. Украинский парень, который сложил свою голову, мечтая завоевать свободу идля Испании, — фигура не случайная, а типическая в те дни.

И конечно, особо надо говорить о драматургии Светлова. Ведь в пьесах присутствуют не лирические герои стихов, которые могут не иметь объективно выраженных характеров. Персонажи драмы требуют себе индивидуальностей, притом разных индивидуальностей, понятных и ясных зрителям. Пьесы Светлова шли на сцене. Трудный искус— быть драматургом — он выдержал блистательно, создал для театра произведения, которые имели успех, вызывали в зале волнение и слезы, были насыщены патетикой его бурной молодости — эпохи гражданской войны. Но и смех то и дело возникает в зале, когда персонажи грустных и добрых пьес поэта бросают через рампу слова, сочиненные таким щедрым на юмор и на иронию автором. Да, пьесы Светлова, его сценические персонажи суть ближайшие родственники лирического героя его стихов — то есть, в сущности, самого Михаила Светлова.

Общераспространен термин «проза поэта». Можно было бы говорить о «драматургии поэта». Но вот ведь в чем штука: теория литературы издавна твердит нам, что существуют три вида поэзии: эпическая, лирическая и драматическая. И оттого, что чересчур часто для театра пишут не поэты, а драмоделы, положение не меняется. А впрочем, можно говорить о «драматургиилирического поэта». И тогда специфичность пьес Светлова будет определена правильно.

Светлов раздает всем персонажам своих пьес и собственный юмор, и собственную иронию, и собственное остроумие. А какие песни поют действующие лица его драмы! Эти строки с равным успехом ложатся на музыку и читаются про себя или вслух. Ибо прежде всего они — превосходные стихи. Кстати, Михаил Светлов писал тексты пе- ген не только для пьес. Ему принадлежат слова многих популярных романсов и баллад, героических и, наоборот, шуточных песен. Этот список открывает знаменитая «Каховка», созданная в содружестве с композитором И. Дунаевским. Разумеется, и в песнях поэт остается самим собою: блестящее остроумие отмечает и этот жанр, коль скоро Светлов является автором того, о чем когда-то Флобер отозвался пренебрежительно: «Все, что чересчур глупо, чтобы говорить, — поется».

У Светлова и слова музыкальных номеров — не глупости, а продукты его остроумия!

И так через всю свою жизнь Михаил Светлов пронес шутку, каламбур, ироническое видение действительности и чисто ироническое выражение всего, что дорого ему самому. А что касается Светлова-собеседника, то его даже побаивались пошляки и стяжатели, которых он не щадил в своих устных репликах и стихотворных строках. Да, поэт ненавидел мелкие души, мелкие вкусы и мелкие интересы. Я сам неоднократно наблюдал, как уходили подальше от Светлова те личности, которые сперва было подлетали к постоянному окружению поэта, — а где бы ни находился Михаил Аркадьевич, вокруг него непременно образовывался кружок друзей и приятелей, поклонников его дарования и просто зевак. Однако небезопасно было оказаться в поле зрения Светлова. Небезопасно было раскрывать рот с целью извергать общие места или хвастаться пустяками, своими успехами, подвигами на водочном фронте и т. д. Светлов говорил тихим голосом и словно бы мягко. Но пошляки скисали сразу. Им уже не хотелось купаться в лучах большой славы, сопровождавшей поэта при жизни. И они отступали— бесполезно, впрочем! Клеймо светловской язвительной и точной остроты уже лежало на таких личностях, иногда — несколько лет или даже весь остаток жизни.

Редко кого Михаил Аркадьевич удостаивал стихотворной эпиграммой. Это было уже актом приязни, хотя самое четверостишие и не было комплиментарным. Например, о Сергее Михалкове, который славился завидной скоростью в творчестве, Михаил Аркадьевич сказал:

Михалков Лопе де Вега Обогнал за полчаса: Пишет вся его телега, Все четыре колеса…

Если мы вспомним, что испанский драматург написал за свою жизнь 1200 пьес, эпиграмму надо признать очень меткой.

А вот эпиграмма на Леонида Мартынова:

Поэт от слова внятного Идет путем обратным, Чтоб из всего понятного Все сделать непонятным.

Про многих случайных знакомых, попадавших неосторожно под испепеляющий, хотя и такой добрый, казалось бы, взгляд Светлова, поэт создавал изречения нерифмованные. Не все такие афоризмы уместны в печати. Но все они стреляли, как говорится, в яблочко… Его шутки передавались и передаются по сей день изустно.