Этюды любви и ненависти

Пожалуй, нелишне процитировать и сказанное В. Никулиным о Е.Б. Вахтангове, который вместе с Никитой Балиевым (будущим директором московского театра "Летучая мышь") начинал свою театральную карьеру во Владикавказе с участия в бесплатных гимназических постановках Никулина: «Потом, много лет спустя, я имел счастье видеть его гениальную работу в "Потопе", "Принцессе Турандот" и бессмертном, благодаря его, Вахтангова, воплощению, "Дибуке" в Габиме. Невозможно постичь и понять, как кавказец по рождению, армянин по национальности и христианин по вере, этот великий ясновидец Вахтангов мог… выявить тот дух народа, показать до осязаемости тот таинственный цемент, которым спаяна эта стойкая и вечная библейская нация»61. (Неточность: Вахтангов наполовину русский.) Вернемся, однако, к воспоминаниям В.А. Нелидова.

При чтении большинства мемуаров или иных сочинений я ощущаю некое напряжение авторов (если угодно – натяжки), когда они пишут о евреях или еврействе. Нелидов подобного ощущения во мне не вызывает. Он совершенно свободно говорит о евреях, об их достоинствах и недостатках, правда, слишком уж часто подчеркивает их национальность. Например, для Нелидова миллионер Лазарь Поляков, которого ненавидел московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович, – гениальный делец и "идеальный человек". Нарушая все законы, Поляков стоял на страже интересов умирающей княгини: "мягкий и добрый Поляков был в этом вопросе, как скала, и спас состояние для законных наследников". И далее: «Фигура Полякова настолько интересна, что о ней стоит сказать… Маленький еврейчик из черты оседлости, он начал с содержания небольшой почтовой станции, стал крупнейшим железнодорожником, председателем Земельного банка и десятков других учреждений, а от Александра III получил дворянское достоинство. На редкость гуманный и просвещенный, он был горячо любим и почитаем всеми, кто его знал. Его похороны напоминали похороны великого князя. Около ста придворных мундиров явилось его хоронить. Трудно себе представить тогдашнюю Москву без Полякова. Его доброта была безгранична. Рассказывали, например, что когда у него сидели по делам в кабинете, то часто за спущенной драпировкой восседала его супруга Розалия Павловна и, когда Поляков начинал по доброте поддаваться на просьбы, из соседней комнаты раздавался предостерегающий оклик его благоверной: "Лазарь!" И Лазарь бил отбой.

Сия Розалия, верная Сарра своего Авраама, ни разу за свою жизнь не проглотила куска ни в одном христианском доме, отклоняя приглашения великих князей, министров и послов. Поляков являлся на обеды один, а Розалия Павловна "всегда очень сожалела", у нее "болела голова", и она на следующий день делала визит хозяйке дома»62.

Краткий комментарий: Лазарь Соломонович Поляков (1842-1914) действительно был выдающимся предпринимателем и филантропом. Он дружил с генерал-губернатором Москвы князем В.А. Долгоруковым и с публицистом М.Н. Катковым. Отстоять права евреев во времена губернаторства великого князя Сергея Александровича ему не удалось. Нелидов оговорился: похороны Полякова напоминали похороны не великого князя, а князя Долгорукова, которого москвичи обожали.

Жена Полякова свято чтила кашрут и поэтому избегала посещать дома христиан. И, пожалуй, самое интересное в контексте нашего "театрального" повествования: внучка Полякова – великая балерина Анна Павлова. Так что вклад семейства Поляковых в русскую культуру весьма велик!

На мой взгляд, интересен рассказ Нелидова о его пребывании в стенах Катковского лицея. Одним из самых любимых преподавателей лицеистов был преподаватель немецкого и древнегреческого языка и директор лицея Владимир Андреевич Грингмут (1851-1907), впоследствии стяжавший печальную славу погромщика. (В свое время С.Ю.

Витте жаловался Теодору Герцлю на выкреста Грингмута, препятствовавшего гражданской эмансипации еврейства.) Вот что пишет о нем В.А. Нелидов: «Директор был тот самый Грингмут, проклинаемый впоследствии всеми прогрессивными кругами, когда он сделался главным редактором правительственного органа "Московские ведомости". Статьи любимого учителя мне было больно читать. Я отправился к нему и спросил его: "Как вы, который так нас учили, можете так писать? Вы, который добились от нас добровольной просьбы давать на лишний час больше греческого языка в неделю?" Мне отвечено было: "В чем же разница того, чему я учил тогда и пишу теперь?" Я увидел, что тот, прежний Грингмут умер, и после этого я видел его только раз в жизни, когда он лежал в гробу»63.

С неменьшей теплотой, чем об отечественных актерах, рассказывает Нелидов о гастролях в России их зарубежных коллег, причем, когда того требует материал, оговаривает их еврейское происхождение, если ему об этом известно. Так, великому немецкому актеру Эрнсту Поссарту он посвятил целую главу, не преминув отметить: