Этюды любви и ненависти

История империи второй половины XIX в. так или иначе, связана с фамилией Рубинштейн, ибо ее представители внесли весомый вклад в отечественную и мировую культуру. Кроме родных братьев Антона и Николая, назову двоюродных – дирижера Эдуарда Гольштейна (1851-1887) и знаменитого химика и педагога Михаила Юльевича Гольштейна (1853-1905), зверски убитого черносотенцами. Цензура советского времени оттеснила братьев на второстепенное место. Но в начале XX в. они были заметными участниками общественных событий, живой истории, и это участие, судя по всему, особенно раздражало русских националистов. В одном из трогательных рассказов Шолом-Алейхема (1859-1916) – "От пасхи до кущей. Удивительная история, рассказанная страстным шахматистом в теплой компании в холодную зимнюю ночь после веселой игры в картинки и хорошего ужина" – фамилия героя Рубинштейн по сути нарицательная: "Одним словом, где Рубинштейн – там шахматы, а где шахматы – там Рубинштейн". Рассказ этот объединяет вариации на темы произведений Н.

Лескова ("Левша" и др.), а также подлинные истории попавшего в узилище Залмана Шнеерсона (любавического раввина) и знаменитого математика и изобретателя первой вычислительной машины (арифмометра) Авраама Якова Штерна (1762/9-1842) 99.

Вернемся, однако, к пятому конкурсу имени Антона Рубинштейна. Спустя десятилетия великий интерпретатор Шопена Артур Рубинштейн писал: "Эта скандально наглая несправедливость превзошла меру того, что я мог вынести. Помимо унижения, какое я испытал лично как еврей, я остро чувствовал оскорбление, нанесенное памяти моего великого однофамильца, который никогда бы не потерпел подобной дискриминации.

Я горел жаждой реванша". Артур нелегально приехал в Петербург. Встретивший его Глазунов с горечью сообщил, что вряд ли полиция позволит ему оставаться, часть конкурсантов-евреев имеет дипломы об окончании российских консерваторий, иностранцы-евреи имеют паспорта своих стран, а он (Рубинштейн) единственный, кто беззащитен. «"Что бы ни случилось, – сказал я умоляющим голосом, – прошу вас разрешить мне участвовать в конкурсе". – Он согласился…»100. Сразу же выяснилось, что конкурсный отбор проходил с гандикапом: немецкому пианисту Альфреду Гену (Хену) покровительствовала императорская семья. Но конкурс начался, и Артур с упоением сыграл концерт своего предшественника и однофамильца.

Двенадцать членов жюри, нарушив традицию, стоя ему аплодировали. Среди них растроганная Анна Николаевна Есипова, расцеловавшая претендента. Глазунов сказал:

"Мне казалось, я слышу Антона Григорьевича". Утренние газеты поместили восторженные отклики. И Артур забыл о полиции и о Столыпине. Дальнейшие туры лишь подтвердили его преимущество. Играя сонату Бетховена (Ор. 90), он помнил слова профессора Барта, что Антон Рубинштейн доводил ее исполнением слушателей до слез. Дух великого пианиста словно переселился в Артура. Обезумевшая публика, затаив дыхание, слушала его игру, затем зал взрывался неистовым громом аплодисментов, овации продолжались десять-двадцать минут, в перерывах Артур и члены жюри с трудом пробирались сквозь возбужденную толпу до артистической. Его прошлые триумфы, по свидетельству современников, по сравнению с этим были детским лепетом. Одна из газет поместила информацию о конкурсе под огромным заголовком "Глас народа – глас Божий" и "Понадобился Рубинштейн, чтобы завоевать приз имени Рубинштейна". Победа была рядом, но…

Решение жюри было отложено на 24 часа, затем еще на час. Наконец его члены вернулись в зал и бледный, весь в поту Глазунов огласил результаты. Эмилю Фрею была присуждена первая премия по композиции в размере 2000 рублей, первую премию за исполнительское мастерство получил Хен, Рубинштейн – специальный почетный приз первой степени. Начался, правда недолгий, скандал. Больше всех негодовал Андрей Романович Дидерихс, представитель знаменитой фирмы "Бехштейн", кричавший "Позор!", "Позор!", а при встрече с Артуром выложивший весь запас русских ругательств по адресу членов жюри, поддавшихся давлению сверху.

После окончания церемонии награждения Артура ждал еще один "сюрприз": в дом, где он жил во время конкурса, явилась полиция с предписанием покинуть столицу в 24 часа. Мир не без добрых людей – С.А.

Кусевицкий устроил молодому пианисту турне по России, причем за концерты в Харькове и Москве ему полагался гонорар, равный первой премии конкурса – 2000 рублей, который был вручен Артуру в домашней обстановке на даче Сергея Александровича. Этим в данном случае завершилась победа Мирового кагала над посредственностью. Сам Артур соперника таковым не считал, утверждая, что он превосходный пианист. Преданный забвению калиф на час, Альфред Хен (1887-1945), вероятно, был добротным профессионалом. Интересно, как воспринял итоги конкурса он сам? Вопрос риторический, ибо история об этом умалчивает…