Этюды о природе человека

Мы объединили в настоящих «Этюдах» результаты работ, проведенных нами со времени окончания «Этюдов о природе человека». Некоторые главы послужили темой нескольких докладов и были уже опубликованы с известными изменениями. Так, например, очерк о психических рудиментах человека был напечатан в «Bulletin de Elnstitut general psychologique», 1904; очерк об особях и обществах в животном мире в «Revue philometique de Bordeaux et du Sud-Ouest», 1904 и в «Revue», издаваемом]. Finot, в том же году. В переводе на немецкий язык он вышел в «Annalen der Naturphilosophie» Оствальда. Глава о простокваше вышла в свет в виде отдельной брошюры в 1905 г. В январе 1906 г. в нью-йоркском «Harpers Monthly Magazine» был помещен в сокращенном виде очерк о естественной смерти, а глава о естественной смерти у животных – в первом номере «Revue du Mois» за 1906 г.

Приношу живейшую признательность друзьям и ученикам моим, облегчившим мой труд как получением новых фактов, так и сообщением ценных сведений. Почти все имена их упоминаются в предлагаемой книге, за исключением имени д-ра П. Гольдшмидта, чья постоянная поддержка и ценное сотрудничество в значительной мере способствовали завершению моего труда.

Выражаю также особую благодарность моим друзьям д-рам Э. Ру, Э. Бюрне и М. Мениль, любезно выполнившим трудную задачу сверки рукописи и корректуры гранок.

Париж, 7 февраля 1907 г.

О старости

I

Отношение к старикам в диких странах. – Убийство стариков в цивилизованных странах. – Самоубийства стариков. – Помощь старикам. – Столетние старцы. – Г-жа Робино, женщина 106 лет. – Основные признаки старости. – Пример старых млекопитающих. – Старые птицы и черепахи. – Гипотеза старческой дегенерации у низших животных

В «Этюдах о природе человека» мы изложили теорию того внутреннего механизма, который приводит к старению нашего организма. Мои взгляды вызвали, с одной стороны, разнообразные возражения, а с другой – исследования на ту же тему.

Ввиду того что изучение старости имеет не только большой теоретический интерес, но в то же время и практическое значение, считаю полезным вновь вернуться к этому вопросу.

Существуют еще народы, которые разрешают вопрос о старости самым простым образом: они убивают своих стариков. В цивилизованных странах вопрос этот осложняется вмешательством возвышенных чувств и соображениями общего характера.

По всей Меланезии распространен обычай закапывать живыми стариков, бесполезных для работы.

На Огненной Земле, когда угрожает голод, старух убивают и поедают раньше, чем приняться за собак. Туземцы объясняют это тем, что собаки ловят моржей[251], между тем как старухи не могут делать и этого. У некоторых индейцев Северной Америки по крайней мере половина стариков бросается на произвол судьбы в том случае, когда они не могут ходить. Считается это в порядке вещей и оправдывается тем, что лучше умереть, чем влачить бесполезное, полное страданий, старческое существование[252].

Цивилизованные народы не поступают как жители Огненной Земли или другие дикари; они не убивают и не съедают своих стариков, но тем не менее жизнь последних часто становится очень тяжелой. На них смотрят как на тягостную обузу, потому что они не могут быть полезными ни в семье, ни в обществе. Не считая себя вправе избавиться от них, все же желают их смерти и удивляются, почему так долго не наступает желанный конец.

Итальянцы думают, что у старух семь жизней: бергамаски наделяют их семью душами, еще маленькой восьмой да еще половинкой; литовцы считают старух настолько живучими, что их нельзя даже измолоть в мельнице.

Эти народные поверья находят отзвук в столь частых убийствах стариков даже в наиболее цивилизованных европейских странах. При беглом просмотре хроники преступлений поражает количество убийств стариков и особенно старух.

«При поверхностном взгляде на мир животных может показаться, что гармоничные приспособления значительно превышают дисгармонии в природе, тем не менее при более глубоком изучении легко убедиться в противном»

Легко выяснить мотивы таких преступлений. Один преступник, сосланный на Сахалин за убийство нескольких стариков, наивно говорил тюремному врачу: «Что их жалеть: они были уже стары и без того умерли бы через несколько лет»[253].