Этюды в российских тонах (СИ)

Плохо в Витебске, в Орше горше, а в Минске всё по-свински. Семнадцатого августа 2017 года в возрасте 49 лет я, генералом армии Збрулартаевым, моим начальником, был отправлен в отставку, о чём особенно не сожалел. За свой талант и способности в сорок лет я стал генералом. Организация, в которой я работал, от руководящего состава требовала не только умных кандидатских диссертаций, но и острых успехов в рукопашном бою. Мой талант бойца позволял наносить удар "хвостом дракона" несколько быстрее, чем наносил его сам Брюс Ли! Я научился трём-четырём приёмам борьбы карате, удары были стремительнее, чем у других. Мне прочили карьеру бойца. Талант! Но я предпочитал гуманитарные науки.

Многим людям талант и способности приносят богатство и славу. Мне же мои способности принесли несчастье и неудачу. После отставки меня лишили звания "генерал майор".

Разжалованный оказался не у дел. Впал в депрессию. Я такой неудачник - если куплю кладбище - люди перестанут умирать! Старость - кладбище надежд. Но я ещё не стар. Или уже старик? Жена моя погибла, родители умерли. Иногда я думал о самоубийстве. Но я такой невезучий, что и это, наверно, было бы временным решением. Умереть каждый может. Надо было найти мужество жить.

Немного оклемавшись, из Владивостока я третьего сентября переехал в Ленинград, в этот огромный мусорный мешок, куда неизбежно попадают все недалёкие северные бездельники. Хитрые лентяи уезжают в Крым. Но я подозревал, что в Крыму в 2018 году будет сильное, а в 2024 году катастрофическое землетрясения, поэтому приехал в Петербург, в бывший город Ленина.

В 2013 году, как военный учёный психофизик я посещал Петербург. Мы, все военные и все учёные жили на улице Боровой. По приказу Генерального штаба проводили секретные психофизические учения. Посредством нейрокодирования, проще говоря, с помощью психофизического излучения незаметно заставляли прохожих прыгать под Боровой мост. Вода Обводного канала отрезвляла "самоубийц", "суицидники" бестолково выползали на берег. Правительственный чиновник Гефельштейн, оценивший мощь российской военной психофизики, был очень доволен.

Петербург мне понравился, поэтому я вернулся в город на Неве. У меня не было близких друзей, и я был свободен. Как свободен?

В России не скажут "свободен, как ветер", жизнь российская заставляет говорить грубо: "свободен, как сопля в полёте". Некоторое время я свободствовал в гостинице на Рихарда Зорге, тратя деньги более привольно, чем следовало. Вскоре моё финансовое положение стало настолько угрожающим, что я понял: необходимо либо бежать из Северной столицы и прозябать где-нибудь в деревне, либо решительно изменить образ жизни. Для начала решил найти менее дорогостоящее жильё. Идя по Ленинскому проспекту в сторону залива, я рассматривал бумажные объявления, ища предложения о сдаче комнат. Недалеко от высотных домов, близ Петергофского шоссе находилось озерцо метров тридцать на шестьдесят, берега озера украшались вязами. Остановившись у дерева, наблюдал за гражданскими лицами, за водолазом, которые цепляли тросом утопленный в озере лимузин. Из обрывков разговора понял, что полицейские и детектив частного агентства "Шерлок Холмс" расследуют преступление. Сыщики не понимали, как автомобиль оказался глубоко на середине озера. Я объяснил им, показав на дереве надпись кровью "Rache" и след пропила.

- Три дня назад бандиты ночью затащили автомобиль в озеро тросом, используя ствол дерева, как юферс, расположенный на противоположной стороне озера, - подсказал я сыщикам.

Слова "rache", "юферс" заинтересовали полицейских и детектива. Вылезший водолаз, услыша мудрёные речи, глядя на меня произнёс,

- Юф чего?

Как бы то ни было, мне разрешили присутствовать рядом с полицейскими, так как я подсказал, где в воде искать номер автомобиля и отдал, найденные мною, обручальное кольцо, белый листок бумаги и женский бумажник с карточками. Полицейский кольцо и бумажник взял, а листок бумаги бросил на землю, указывая на множество бумажных листочков, разбросанных вокруг.

Примечательный бумажный листок я подобрал и сунул себе в карман. Лимузин вытащили, внутри находился труп девицы. Труп расположили на брезенте. Пока ждали экспертов, я сообщил детективу агентства, что покойница ранее жила в Афганистане.

- Как вы узнали? - недоверчиво поинтересовался Анатолий Грегсов, один из полицейских.

- Ну, это пустяки, - ответил я, - вот то, что зовут её Рэчел, что она была три дня назад отравлена, это задачка посложнее.

Прибывшие следователь и эксперты отправили труп Рэчел в морг, образцы слюны, крови и прочего - в лабораторию. На меня поглядывали всё более подозрительно. Я тихонько ретировался с места преступления. Но меня догнали и задержали. Обвинили в убийстве. В отделении допрашивали, трясли, допытываясь, откуда я узнал имя женского трупа. Подтвердилось, что труп афганский, и что девица три дня назад отравлена. Зная, что объяснения только усугубят моё положение, я отвечал, что угадал случайно. Высокое полицейское начальство заставило меня сесть в кресло детектора лжи.