Этнофункциональная парадигма в психологии. Теория развития и эмпирические исследования

Данные результаты согласуются с нашими эмпирическими исследованиями, в которых было выявлено, например, что предпочтение образов экзотических ландшафтов является маркером углубления нозологической отнесенности депрессивных расстройств у взрослых, показателем синдромальной выраженности аффективных расстройств у детей и признаком, дифференцирующим опийную наркоманию от алкоголизма. Кроме того, согласно полученным нами результатам, психическая дезадаптированность человека в пожилом возрасте (нарушения памяти, старческие депрессии и пр.) достоверно связана с отсутствием положительных эмоционально окрашенных образных воспоминаний о родной природе в возрасте до 7 лет. Сходные результаты, выявляющие приоритетную роль этнофункционального рассогласования отношения личности к группе ландшафтно-климатических признаков для возникновения психической дезадаптированности, получены нами практически на всех возрастных группах и контингентах исследуемых (Сухарев, 1996, 2006 и др.). Имеющиеся эмпирические результаты согласуются с выдвинутым нами положением о системообразующей роли климатогеографических факторов в формировании системы отношений личности к этносреде. Наши эмпирические исследования, дают также основания предполагать системообразующую роль образов природы в образной сфере личности (Сухарев, 1996–2007).

1.7 Понятия этноида, этнической идентичности и процесса этнической идентификации

Количество этнофункциональных рассогласований может определять степень нарушения (деформации) этноида как системы образов реальной этносреды или системы реальных отношений личности ко всем возможным этническим признакам, включая отношение к трансцендентной сфере, а также обобщенный этнический признак (собственную этничность по самоопределению). Этноид имеет как пространственную составляющую – отношения к элементам этносреды, так и историческую, временную составляющую – развитие отношений к содержанию исторических этапов развития этносреды отраженных в онтогенезе личности (см. главу 2).

Введение более широкого и операционализированного по сравнению с «этнической идентичностью» понятия этноида и представления о степени его деформированности позволяет преодолеть недостатки дефиниции классической этнопсихологии: «этническая идентичность» – «осознание своей принадлежности к определенному этносу» (Стефаненко, 1999, с. 20), т. е. простого самоопределения типа «я – русский», «я – немец» и пр., довольно произвольного «навешивания ярлыков» (Пезешкиан, 1993, с. 28). Понятие этноида открывает также возможность определять степень риска возникновения психической дезадаптированности личности и соотносить с процессом этнической идентификации все имеющиеся прикладные разработки в области этнфункциональной психологии.

Этноид вовсе не обязательно в точности соответствует (на практике – никогда не соответствует) какой-либо реально существующей или когда-либо существовавшей в истории человечества этносреде. Например, мы часто сталкивались со случаями, когда человек, считая себя русским, предпочитал для постоянного места жительства среднерусский ландшафт при условии, чтобы «зимы не было» и т. д. Часто встречаются случаи, когда человек, любящий родную, например, среднерусскую природу, предпочитает в питании такие экзотические продукты, как киви, бананы и т. п. (по мысли В. И. Вернадского, питание – важнейший способ биологического взаимодействия со средой). При этом тот же человек может считать себя, например, буддистом и т. п.

В классической этнопсихологии, исходящей из типологического подхода к этничности, присущего этнической парадигме, рассматриваются компоненты этнической идентичности – когнитивный и аффективный, а также этнодифференцируюшие признаки, характеризующие эту идентичность как представление о родной земле, языке, религии и др. (Стефаненко, 1999; Лебедева, 1999 и др.). Получается, например, что человек, считая себя русским, в то же время может не любить русскую природу, быть буддистом и т. д. Теоретическая полнота описания этничности требует использования не этнической, а этнофункциональной парадигмы, так как «осознание своей принадлежности к определенному этносу» не позволяет достаточно дифференцированно в рамках единой методологии определять, например, степень сформированности этой идентичности.